Со стершейся вывеской, кушеткой и вельветовой
драпировкой. Что значит жить здесь с десяти утра до пяти вечера, лежа
на диване, с початой бутылкой пива в одной руке и длинным холодным фи-
ле из хека - в другой? Это значит быть мертвым, пусть даже факт твоего
существования записан и засвидетельствован. Так это было. Потом я за-
метил, что мы стоим. (Пауза. Нормальным тоном.) Что ты повисла на мне?
Ты что, упала в обморок?
МИССИС РУНИ. Я чувствую холод и сильную слабость. Ветер - (порыв
ветра) - продувает мое летнее платье, как будто его и нет вовсе. А во
время второго завтрака я плохо поела.
МИСТЕР РУНИ. Ты совсем не замечаешь меня. Я говорю - а ты слушаешь
ветер.
МИССИС РУНИ. Нет, нет, я вся внимание... расскажи мне все, надо то-
ропиться, мы не должны прекращать свой бег, пока не скроемся под сенью
безопасного убежища.
МИСТЕР РУНИ. Прекращать свой бег... безопасное убежище... Знаешь,
Мэдди, не кажется ли тебе, что ты постоянно пытаешься подавить в себе
вышедший из употребления язык?
МИССИС РУНИ. Да, в самом деле, Дэн, я хорошо поняла, что ты имеешь
в виду. Я это чувствую очень часто. Каждый раз это такая пытка.
МИСТЕР РУНИ. Признаться, я тоже ловлю себя на том, когда мне случа-
ется подслушать собственные высказывания.
МИССИС РУНИ. Так или иначе, это когда-нибудь пройдет, ибо все про-
ходит, испаряется. Умирает, как наш бедный дорогой Гейлис, благослови
Господь душу его. (Отчетливое бэ-э!)
МИСТЕР РУНИ (испуганно). Боже правый!
МИССИС РУНИ. О, хорошенький маленький пушистый ягненок, зовущий
свою мать, чтобы пососать ее вымя! Они не изменились со времен Арка-
дии. (Пауза.)
МИСТЕР РУНИ. На чем я остановился?
МИССИС РУНИ. На том, что наш поезд встал.
МИСТЕР РУНИ. Ах, да. (Откашливается. Повествовательным тоном.) Я
закончил на том, что мы въехали на станцию и вскоре должны были снова
тронуться в путь. Поэтому я и сидел без всякого дурного предчувствия.
Молча. До чего скучно сегодня, сказал я, никто не сходит, никто не са-
дится. Затем, когда прошло некоторое время, и никто так и не вышел и
не зашел, я понял свою ошибку. Мы не были на станции.
МИССИС РУНИ. Ты вскочил с места и просунул голову в окно?
МИСТЕР РУНИ. Много ли было бы толку, если б я так и поступил?
МИССИС РУНИ. Почему ты никого не позвал и не спросил, в чем дело?
МИСТЕР РУНИ. Меня не заботило, в чем дело. Нет. Я просто сидел, го-
воря себе, что если поезд никогда не двинется вновь, то мне будет на
это глубоко наплевать. Затем постепенно - как я сказал бы, растущее
нетерпение - знаешь ли - зародилось во мне. Я стал ужасно нервничать,
ужасно нервничать, теперь это факт. Знаешь, подобные чувства - они
буквально сковывают тебя.
МИССИС РУНИ. Да, да, я сама прошла сквозь это.
МИСТЕР РУНИ. Если бы мы просидели здесь еще хотя бы пять минут,
сказал я, то не знаю, что бы я сделал. Я шагал взад и вперед между си-
деньями, как хищник в клетке.
МИССИС РУНИ. Это помогает иногда.
МИСТЕР РУНИ. Но тут поезд медленно двинулся дальше. Следующим прик-
лючением в моем путешествии был Баррелл, этот грубый отвратительный
субъект. Я сошел с поезда, и Джерри повел меня в сортир, или в Фир,
как они его теперь называют, это от Вир, Вириса, я полагаю, образова-
лось современное название. Буква В превратилась в Ф в соответствии с
законом Гримма. (Пауза.) Ну вот, ты все знаешь. (Пауза.) Ты молчишь?
(Пауза.) Скажи что-нибудь, Мэдди. Скажи, что ты веришь мне.
МИССИС РУНИ. Помнится, однажды я посетила лекцию одного из этих но-
вых умников-докторов. Забыла, как ты их называешь. Он говорил...
МИСТЕР РУНИ. Псих-аналитик?
МИССИС РУНИ. Нет, нет, что-то связанное с мелкими нервными расс-
тройствами. Я надеялась, что он прольет немного света на мой пожизнен-
ный тик в левой ягодице.
МИСТЕР РУНИ. Невропатолог?
МИССИС РУНИ. Нет, нет. Что-то связанное с психическим истощением, я
ночью обязательно вспомню название. Мне врезался в память его рассказ
об одной маленькой девочке, очень вялой, замкнутой и несчастной. Как
он безуспешно пытался вселить в нее бодрость и энергию. В течение нес-
кольких лет он занимался ею, бросил на это все свои знания и силы. Од-
нако, девочка чахла не по дням, а по часам. Он не находил в ней ника-
ких отклонений. Что она совершенно нормальна, он видел так же ясно,
как то, что она, несмотря на это, медленно умирает. И умерла вскоре
после того, как он сделал ей какую-то операцию.
МИСТЕР РУНИ. Ну? И что замечательного во всей этой истории?
МИССИС РУНИ. Это было лишь немногое из того, о чем он говорил, но
после его рассказа бедная малышка с тех пор вспоминалась мне неоднок-
ратно.
МИСТЕР РУНИ. И ты просыпаешься ночью, беспокойно ворочаешься на
кровати и размышляешь об этом.
МИССИС РУНИ. Об этом и о другом... (Пауза.) Когда он поведал об
этой девочке, некоторое время он оставался неподвижен - одну-две мину-
ты, как мне кажется, смотрел вниз, на стол. Затем внезапно вскинул го-
лову и воскликнул, словно на него снизошло откровение: "Беда ее в том,
что для себя и для других она, наверное, никогда в действительности не
рождалась!" (Пауза.) Он говорил безо всяких записей. (Пауза.) Я не
дослушала лекцию до конца.
МИСТЕР РУНИ. А как же твои ягодицы? (МИССИС РУНИ плачет. Болезненно
протестуя.) Мэдди!
МИССИС РУНИ. Там я ничего им не сделала!
МИСТЕР РУНИ. Кому там? (Пауза.) Это, по-моему, как-то неправильно
звучит. (Пауза.) В какую сторону я повернут?
МИСИС РУНИ. Что?
МИСТЕР РУНИ. Я забыл, в какую сторону повернут.
МИССИС РУНИ. Ты повернулся ко мне спиной и склонился над канавой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10