Да о чем разговор! Приезжай. Обязательно договоримся.
- Хороший карандаш, - неожиданно говорит Гусев.
- Забирай, - предлагает Лева, - дарю.
- Да нет, спасибо.
Гусев встает. Уходить надо. Надо, но Гусев медлит. Не торопится. Он оборачивается в дверях.
- Зря ты в эту кошку играешь. Сам по себе. На Кораблева равняешься. По одиночке пропадают, ордой надо переть. Ордой!
Лева поднимает голову.
Вот как! Никаких подвохов! Просто Леха Гусев его зовет в друзья. Дружбаны. Дескать, чего уж там, раз оба осиротели.
- Конечно, Алексей, конечно. Можешь на меня рассчитывать. Всегда, Лева смотрит на несостоявшегося коммерческого. А что? Руки у Гусева действительно влажные и липкие. Правильные. Мог претендовать на вакансию. Железно.
Только Кораблев подвел. Ох, подвел! Подставил, кинул. Ведь они вместе сюда пришли, Гусев и Кораблев. С годик, наверное, тому назад. Парой. Птенцы-междугородки. Да только разошлись пути. Сергей Леонидович лыжи навострил, а Алексей Витальевич задумался. Карьерный рост предполагался. Новая ступенька. Но нет ему теперь доверия. Алексею Гусеву - товарищу Кораблева. Вместе пришли - и, значит, одного разлива коньячок, одного поля ягодки. Лапин - психолог старый. Фиг переубедишь.
- Лев Петрович! Это Павел. Тут билайновцы приехали.
- Уже? Быстро.
- Только мы не можем от них запитаться.
- Почему?
- Кабеля нет. Нужно метров пять.
Кабеля нет. Инструмент старый. Батарейки телефонов разряжаются за час. Ловко все рассчитал Сергей Леонидович Кораблев. Знал, когда спрыгнуть с поезда. Сколько вершков еще можно будет в горку по инерции, На выбеге. А, впрочем, ценил. Звал, предлагал. Да только Левка отмолчался.
- Ну поезжайте в "Электротехник" и купите.
- Там только бухты по двадцать пять, да и потом денег нет. Сами знаете, зарплату обещали лишь в пятницу.
Девятину нужно греть десять минут. Старая. Холодная, как будто гроб. На выброс. А теплую жалко. Живая. Какая уж ни есть. Родная. Часть жизни.
Режим автоответа работает безукоризненно. В наушнике прорезывается голос Демина.
- Лев Петрович, и сколько еще ждать?
- Да не больше двадцати минут. Переходим на резервную схему питания.
- А почему так долго?
- Сам удивляюсь. Еду на месте разобраться.
- Хорошо. За это спасибо. Только, как выясните, перезвоните. И, главное, со временем определитесь. А то ведь у меня все стоит.
- Конечно, конечно.
Когда-то и Демин к себе звал. Может быть, и сейчас бы взял. Если, конечно, ему поднять базу за двадцать минут. Ну или хотя бы за тридцать.
Получилось ровно за сорок две.
- Валерий Михайлович, все у вас должно работать.
- Я уже заметил. Спасибо. - Голос Демина в трубке отрывист и сух. Такой тембр на низкое качество подвижной радиотелефонной связи не спишешь. Точно. Ну и ладно. Леву недавно в Би Лайн приглашали, а сто лет назад в Южэнерго. Да и в Углесвязи не откажут, если попросится. Только есть ли смысл? Что изменится по большому счету? Кроме маршрута утреннего движения и номера служебного телефона? Есть ли резон разводиться, чтобы тут же, немедленно, снова жениться?
- Знаете, Лева, все женщины одинаковы. Зачем вы хотите бросить Лилю? когда-то спрашивал Васильева его первая теща. Мирра Моисеевна. Пятнадцать лет прошло, и Лев, кажется, понял, о чем был разговор. Неплохая скорость.
Струи поземки летят из-под колес. Закручиваются вверх. Разворачиваются, как птичьи крылья над капотом. Но Лева им не завидует.
Большой Гусев стоит на площадке второго этажа. Можно подумать, ждет.
- Ну что я тебе говорил! Соорудил Демин факс. Прислал от всего Сибирского кредита. Телегу. Готовься теперь к оргвыводам.
- Как лучше, Леша? Что мировой опыт подсказывает?
- Таким юмористам, как ты, лучше с собственным вазелином.
- Понял, спасибо.
Призывные трели телефона слышны за десять шагов от двери. Пока открывал, заходил, словно долгое эхо. Проводной умолк, но отозвался сотовый. Прямо в ухо.
- Лев Петрович, это Вероника.
- Слушаю вас.
- Евгений Александрович Лапин просил вас быть у него в пять.
- Меня лично или всех?
- Вас и Алексея Витальевича Гусева по вопросу обслуживания банка Сибирский кредит.
Действительно, мировой опыт. Ай да Гусев! Стопроцентное чутье. По проценту на килограмм живого веса. Сила-жим.
- Алло, это Васильев. Как там с картиной?
- В принципе, готово, - отвечает программист Андрей. - Занести, показать?
- Да, жду.
Неплохо поработали. К туловищу Наполеона приделали физиономию Лапина. Гарцует конь, а за спиной - полки, знамена. И на каждом полотнище гордая надпись: Связьсервис. Реет. Жаль, что чернилами струйника, а не маслом. Очень жаль.
- Хорошо. Только почему цвета-то такие бледные? Неподарочные?
- Так четвертая уже перезарядка, Лев Петрович. Лучше уже никак.
- И ничего придумать нельзя?
- Если машину дадите, заскочу в "Вечерку". Будет Айвазовский.
- Бери. Заодно и рамку купишь.
- Если денег дадите.
- Дам.
Остался без обеда. Ладно. Просто сегодня поздний. Очень поздний. Лапинскими бутербродами. Через два часа.
- Васильев, ты у себя? Сейчас зайду.
Гусев. Кажется, что за этот день стал еще больше. Шире, выпуклее. Лоб, уши, подбородок. Хоть так, да растет.
- Ну и?.. Чего решил-то?
- Пока ничего.
- Тогда слушай, у меня есть конкретной предложение. Сдаем Кораблева. Ему уже по хрен, а нам с тобой жить. Но только хором. Капеллой, вместе. Повесим всех собак на лысого - и с чистого листа вперед. Ордой, командой!
Справа за окном кабинета мрачные, давно погасшие окна. Длинные, холодные цеха завода "Электромашина". На одном забытый лозунг. Красные обветренные буквы. Потрескались и облупились. Слава труду.
"Классной штукой был коммунизм, - думает Лева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9