Быть может, какой-то красивый молодой человек сыграл на ее чувствах — либо некрасивый и немолодой сыграл на ее алчности.
По лицу леди Элидори пробежала тень.
— Она обожала роскошные наряды и побрякушки...
— А может быть, вдобавок жаждала свободы? — предположил Рамон. — Вероятно, жизнь в стенах замка казалась молодой женщине, которой еще нет и двадцати, скучноватой? Ее вполне могли сбить с толку и ввести в искушение посулы денег и свободы.
— Она молода и глупа, — презрительно фыркнула леди Элидори. — И действительно, подобными речами ее можно было улестить.
Лицо Лакшми уподобилось грозовой туче. Стремясь предупредить бурю, Химена поспешно проговорила:
— В таком случае давайте попробуем выяснить, куда она подевалась, — и будем надеяться на то, что нам удастся найти ее живой.
Лакшми резко развернулась к ней.
— Я и не подумала... — испуганно сказала она. — Но конечно же...
— Ты не подумала о том, что леди Виолетта могла погибнуть, пытаясь защитить детей, и о том, что ее тело могли где-то спрятать, чтобы мы его долго искали? — понимающе кивнула Химена. — И все же не стоит пока жалеть ее и оплакивать, ваше высочество. Быть может, нам еще удастся обнаружить ее живой и невредимой и наслаждающейся плодами измены.
Лакшми сразу же посуровела.
— Это возможно! Принесите мне какую-нибудь вещь, принадлежавшую этой женщине, — что-нибудь из одежды, платок — что угодно, что некогда прикасалось к ее телу.
Леди Элидори смутилась, а Рамон не спускал с Лакшми заинтересованного взгляда. Химена обернулась к няньке и кивнула:
— Поищите что-нибудь такое, леди Элидори, и принесите сюда, если не трудно.
— Совсем не трудно! — воскликнула леди Элидори и бросилась к дверям.
Вернулась она буквально через пару минут и принесла носовой платочек, который с поклоном подала Лакшми.
— Это подойдет, ваше высочество?
Лакшми понюхала квадратик батиста и кивнула.
— Платок сохранил ее запах, и его не стирали с тех пор, как она в последний раз им пользовалась. Он прекрасно подойдет. — Она посмотрела на Химену. — Могу ли я побывать в детской?
— Конечно. — Химена встала и первой пошла к дверям. Опустевшая детская комната снова подействовала на Химену удручающе — слезы застлали ей глаза. Увлажнились слезами и глаза Лакшми, но она совладала с собой, проморгалась и провела рукой над носовым платком. Затем она сделала несколько замысловатых жестов и нараспев прочитала пару строф по-арабски.
На полу и коврах постепенно проступили следы подошв. Сначала они светились тускло, затем стали ярче.
Леди Элидори ахнула. Рамон и Химена прищурились от слепящего света, исходившего от следов, и пожалели о том, что не понимают арабского.
— Посмотрим-ка, куда она ушла. — Лакшми пошла вдоль цепочки следов. Отметины подошв туфель няньки несколько раз уводили от двери и обратно, виднелись по всей комнате. Нянька много ходила по детской, как, собственно, и подобало женщине, присматривавшей за маленькими детьми. Лакшми подобрала с пола яркий мячик, провела над ним рукой, повторила заклинание, и в тот же миг на полу проступили яркие следы маленьких ножек. Затем показались следы туфель взрослой женщины. Они соединились со следами первой пары детских туфелек, и эти отпечатки исчезли, а затем — со следами второй пары туфелек, совсем крошечных, и эти следы исчезли тоже.
— Вот здесь она взяла их на руки, — заключил Рамон.
— И ушла вместе с ними, — добавила Лакшми, проводив суровым взглядом цепочку следов няньки, уводящую к двери.
— Это она украла детей! — побледнев, воскликнула леди Элидори.
Химена, взглянув на нее, поняла, что вплоть до этого мгновения леди Элидори не верила, что такое возможно.
— Следуйте за мной, — на ходу бросила Лакшми и вышла из детской в коридор.
Рамон и Химена последовали за ней. С профессиональным любопытством Рамон прошептал:
— Но откуда ей знать, что эти следы оставлены всего несколько часов назад? Наверняка леди Виолетта входила в детскую и выходила из нее не меньше тысячи раз!
— Наверняка в ее заклинании было что-то сказано относительно того, какой давности следы ее интересуют, — отозвалась Химена. — Скорее всего Лакшми попросила, чтобы ей показались самые свежие отпечатки.
Рамон кивнул и поспешил вслед за Лакшми. Они спустились по лестнице и вышли во внутренний двор замка. Как только выяснилось, что следы ведут к задним воротам, Рамон приказал привести лошадей и распорядился о том, чтобы его с Лакшми и Хименой сопровождал десяток солдат.
Во главе небольшого отряда они выехали из замка и поехали по городу. Химена догадывалась, что Лакшми едет с ними исключительно из вежливости. Ведь джинна запросто могла бы, подобно облаку, промчаться по следу похитительницы, намного опередив ее и Рамона. В седле Лакшми держалась превосходно, хотя конь под ней нервничал: он таращил глаза и кусал удила, явно мечтая удрать от всадницы, сидевшей верхом на нем.
— Животные всегда чувствительны к волшебству, — заметила Химена.
— Инстинкты не обманывают их, — согласился Рамон и вспомнил о бродячей кошке, не так давно оказавшейся в замке. Не из-за того ли она исчезла, что ощутила ауру магии, окружавшую Мэта?
Отпечатки подошв леди Виолетты вспыхивали за десять ярдов впереди лошади, на которой скакала Лакшми, и гасли через десять ярдов позади. Джинна вела лошадь по следу, а след вел по главной улице города. Сержант, командовавший отрядом, сопровождавшим высоких особ, скакал впереди и покрикивал:
— Расступитесь! Дорогу! Дайте дорогу лорду и леди Мэнтрел! Дорогу принцессе Лакшми!
Горожане с удивительной проворностью разбегались в стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145