Ц Мне приходило
сь познавать их на собственном опыте.
Виктор пренебрежительно фыркнул.
Ц Правда, иногда я читаю Жана Бодрийяра
Жан Бодрийяр Ц современный французский ф
илософ-постструктуралист, его «Соблазн» и «Фатальные стратегии» Ц раб
оты 1990-х годов.
. Вот кто настоящий комедиант!
Ц А мне Бодрийяр не нравится, Ц сказал Виктор, садясь прямо. Ц Он так и н
е разъяснил, как избежать политического вмешательства системы. Весь это
т «соблазн», «фатальные стратегии» Ц куда это ведет? Ц Он вздохнул. Ц Л
учше просто взять и напиться.
Ц Тут главное то, Ц пробормотал Старлиц, Ц что когда главное повество
вание Глав
ное повествование (мастер-нарратив) Ц понятие из книги французского со
циолога и философа Жана-Франсуа Лиотара «Ситуация постмодерна», в котор
ой диагноз современной эпохи выглядит как распад главного нарратива, ме
таконцепции, на основе единых принципов описывающей картину мира, и заме
на его множеством частных и локальных повествований.
рушится и сжимается, то воцаряется полная неопределенность.
Виктор наклонился вперед.
Ц Вы лучше объясните, откуда берется это «главное повествование»? Увид
еть бы его! Вы его покупаете! Это и есть ваш секрет?
Старлиц махнул мясистой ручищей.
Ц Тысячелетие почти завершилось, парень. Повествование становится все
более поливалентным и децентрализованным. Оно уже стало ризоматически
м Ризома Ц
хаотическое сплетение корней растений в поверхностном слое почвы, поня
тие-образ из книги Делеза и Гаттари «Mille plateaux», противопоставляемый ими цент
рированному и однозначному образу «дерева».
и так далее.
Ц Это я уже слышал. Ну и что? В чем моя роль?
Ц Не знаю, есть ли у тебя своя роль, но здесь, на Кипре, тебе ее точно не отыс
кать. Это крохотная непризнанная незаконная республика. Мы здесь находи
мся среди изгоев. На самой дальней периферии жизни. К тому же близится точ
ка пересечения кривых. Большой кризис. Отвинтится много винтиков, ходячи
е зомби лягут в могилы.
Ц Вы о двухтысячном годе? Ц догадался Виктор.
Старлиц молча кивнул. Удачная вышла ночка. Парень выкарабкается. Этой но
чью на парне повис первый в его жизни труп. Зато теперь он был в курсе дела.

Старлиц поселил Виктора в дешевом pansiyon, неприглядной ночлежке. В Лефкосе о
на была известна как «Наташин дом», прославившийся персоналом из работя
щих украинок. В пять часов утра персонал крепко спал, утомленный тяжким т
рудом по демпинговому посрамлению конкуренток Ц турецких проституток
.
Загнав такси в высокие сорняки, разросшиеся вдоль брошенных турецких ок
опов к востоку от столицы острова, он зашагал назад к разделенному город
у, любуясь, как заря, воспетая Гомером, пробует розовыми деснами небо над Н
икосией. Он закурил сигарету Виктора и беззаботно засунул руки в карманы
.
Через пару часов Старлица можно было увидеть на скамейке на автобусной о
становке: он уплетал круассаны с шоколадом из большого пакета, запивая и
х кофе из пластмассового стаканчика. Городская толпа текла по своим дела
м. Большинство мужчин были в плоских кепках и цветастых свитерах, женщин
ы толкали детские коляски по расчерченному белыми полосами тротуару.
Из ржавого драндулета-микроавтобуса вылезла американка с рюкзаком на с
пине Ц загорелая, со множеством тугих черных косичек на голове. Кричаща
я рубашка была завязана узлом у нее на диафрагме, разлохмаченные снизу д
жинсы грозили лопнуть от натуги, и даже поддерживавший их широкий ремень
не придавал всей композиции надежности. Старлиц встал со скамейки и пос
ледовал за ней.
Американка открыла маленькую калитку и поднялась по ступенькам, ведущи
м к двери белого домика.
У двери висела табличка «BARBARLIK MUZESI». Прочтя объявление в рамке, посетительниц
а вытянула из кармана, каким-то образом умещавшегося у нее на бедре, кошел
ек и принялась считать нули на турецких банкнотах. Потом она, чудом удерж
иваясь на огромных «платформах», потопталась на коврике перед дверью, за
бранной решеткой, толкнула дверь и вошла. Пожилой музейный привратник мо
лча принял у нее деньги. Старлиц тоже заплатил.
Когда-то «Музей варварства» был частным домом, но после учиненных здесь
зверств, прогремевших на весь Кипр, его посвятили убийствам и превратили
в изящную, чистенькую выставку бесчеловечности. На стенах были аккуратн
о развешены старые фотографии со сценами греческого насилия над туркам
и: сгоревшими и разрушенными домами, школами, мечетями, лавками, с изгажен
ными флагами, разбитыми окнами, оскорбительными надписями, с мертвецами
в грязных лохмотьях, извлеченными из братских могил. Даже турецкие стату
и не избежали пули в висок.
Старлиц подошел к женщине вплотную.
Ц Ничего не понимаю! Почему мы их не разбомбили? Какой ужас!
Старлиц протянул ей свой пакет.
Ц Хотите круассан?
Ц Хочу! Ц Она запустила руку в пакет, извлекла воздушную булочку и с хру
стом ее надкусила. Потом, тыкая остатком круассана в жуткую фотографию, п
родолжила: Ц Вы только взгляните: мертвые дети! Куда только смотрело Си-э
н-эн? Когда надо, этих жуликов-журналистов никогда не оказывается на мест
е.
Ц Вы здесь давно? Ц поинтересовался Старлиц.
Ц Нет, только приехала. Осматриваю достопримечательности.
Ц Вы откуда?
Она пожала плечами.
Ц Отовсюду. Я из семьи военных.
Ц А как вас называют ваши друзья?
Она бросила на него удивленный взгляд.
Ц Мои друзья называют меня Бетси. А вам придется обращаться ко мне мисси
с Росс.
Ц Меня зовут Лех Старлиц, миссис Росс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92