Краем глаза я видел, что на часах уже - половина
десятого. Половина десятого! Было ясно, почему _о_н_и_ так спешат. Потому
что уже - половина десятого. День рожденья. _Р_а_з_р_ы_в_. Пир во время
чумы. Хронос! Хронос! Ковчег! Открываются бездны, цветет бледноликий
чертополох. Вероятно, Фаина уже не очнется сегодня. Я ведь должен был
именно здесь познакомиться с ней: "Ах, позвольте, позвольте!.. - Ну что
вы, естественно!.." И в дальнейшем она меня вытащит - не давая сожрать. Но
Фаины, по-видимому, сегодня не будет. И, по-видимому, уже не будет меня:
Гулливер, черный крест на холме, гвозди, проволока, тень распятия,
картофельная ботва. Значит, началось выпадение эпизодов. Это плохо, что
началось выпадение эпизодов. Это плохо и страшно. Теперь я остался один.
Правда - Лида. Но с Лидой, по-видимому, заканчивается. Кстати, где сейчас
Лида? Я бессмысленно трепетал. В голове колыхался туман опьянения.
Слон-девица невнятно шептала: Страшный Суд... Золотые следы... Кто
окрасится кровью - того не поглотит огонь... - Негритянские бельма ее
закатывались. И блестела сквозная открытость зубов. А на мочке краснел
отпечаток укуса. Речь, наверное, шла о спасении.
Только почему - Слон-девица? Никакой Слон-девицы, разумеется, не
было. Это говорила мне Джеральдина, - восседая на стуле и небрежно
закуривая. Патлы солнечным нимбом вздымались над ней. В ямке горла
созвездием рдела прыщеватость. В комнате был совершенный бардак. Рюмки,
перья, раскиданные подушки. Чей-то скомканный галстук намокал в огурцах. А
на узком диване, прикрытые пиджаком, беззащитно и нежно светились обросшие
ляжки Мунира.
Сама Джеральдина была - абсолютно раздетая. Некрасивая. Тощая. С
сигаретой во рту. И качала ступней с отвисающим шлепанцем. А когда
убедилась, что я прихожу понемногу в себя, то спокойно и медленно опустила
колено.
- Хочешь? - вскользь предложила она. И - не слыша ответа, сказала. -
Напрасно не хочешь. Я могу быть полезной. Ты это учти. А случайные
о_т_к_л_о_н_е_н_и_я_ - поощряются. Между прочим, ты, кажется, ищешь донос?
Так бумаги - на тумбочке, под телевизором...
И она показала - густым педикюром ногтей. Лак алел, будто кровь,
омочившая пальцы.
Я невольно осекся:
- С чего ты взяла?
И тогда Джеральдина пожала плечами.
- Как - с чего? Сценарий, круговорот. Или ты полагаешь, что
д_в_и_ж_е_ш_ь_с_я_ самостоятельно? - Две секунды, прищурясь, она изучала
меня, а потом вдруг заперхала хриплым противным смешком. Как змея. - До
чего же ты все-таки глуп...
Заостренные груди ее дрожали. А в подвздошье, стянувшись, темнело
коричневое пятно.
Вероятно, не следовало обращать внимания.
Я пошарил на тумбочке и действительно обнаружил бумаги. Точно жгучая
молния опалила меня. Вот оно, - крупным почерком, на трех папиросных
страницах:
"...выше среднего. Глаза - водянистые, голубые. Нос - приплюснутый,
широкой неправильной формы. Уши - круглые. Лоб - с небольшими залысинами.
Череп - скошенный. Волосы - светло-каштановые. На контакт согласился
довольно охотно. Расхождения со сценарием - не более четырех минут.
Предварительное собеседование - в кафе. Адрес: Кирочная - 24. Наблюдения,
тайной записи - не было. При контакте держался непринужденно. Чрезвычайно
свободно рассказывал о себе. Компромат в биографии, однако, не выявлен.
Вероятная болевая точка - ребенок. К деньгам, видимо, равнодушен. Не
выказывал особого пристрастия к алкоголю, не имеет поддержки в верхах.
Цель работы ограничена командировкой. Никаких элементов прикрытия - нет.
По характеру - общительный, легкий. К женщинам проявляет повышенный
интерес. Вся дальнейшая разработка поэтому велась на "объекте" Дровяная -
14. Не сразу пошел на интим. Колебания, видимо, связаны с излишней
поспешностью. Был предложен обычный экспресс-вариант. Сексуальные
аномалии, к сожалению, не присутствуют. Из набора возможностей
предпочитает "наив". Тем не менее, выявлены некоторые доминанты. Волевого
начала в характере нет. Честен. Слаб. Не способен к реальному
сопротивлению. Поведение в обществе по типу - "интеллигент". Мера
принципов - чисто интуитивная. Безотчетно выходит на компромисс.
Нерешителен. Робок. Активность в политике исключается. Безусловно
отсутствует самоконтроль. В экстремалях часты непредсказуемые поступки.
Вероятно, сохраняется остаточная мораль. При попытках давления -
отчетливая настороженность. Защищенность сознания относительно невелика.
Это, видимо, тоже - _о_т_к_р_ы_т_а_я_ болевая точка. Вероятно, -
достаточно превентивных мер. В крайнем случае - простое физическое
воздействие..."
Мягкий тонкий листочек трепыхался у меня в руках. Текст был абсолютно
другой, только это не имело никакого значения. Вообще _н_и_ч_е_г_о_ не
имело значения. Крылья Хроноса шелестели над головой. Распадался Ковчег.
Продолжалось смещение эпизодов. Покрасневшая Лида неожиданно появилась из
ванной и стянула цветастый домашний халат, с отвращением бросив его на
спинку стула.
- Ты - слабый, слабый, слабый человек, - очень быстро сказала она. -
Ты все время спотыкаешься на мелочах. Вероятно бы следовало отправить тебя
в Листвяги. Если бы тебя возили в Листвяги, ты бы перестал спотыкаться на
мелочах. В этом смысле Листвяги приносят прозрение. Начинаешь иначе и
думать, и двигаться. Потому что _о_н_и_ делают с нами все, что хотят.
Понимаешь: _о_н_и_ делают с нами все, что хотят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83