Скажем, во главе дочерних
компаний "Транс ворлд" стояли бывшие граждане СССР - братья
Лев и Михаил Черные. По оперативным учетам они проходили как
известные в прошлом теневики, имеющие связь с организованной
преступностью. Но никаких доказательств их противоправной
деятельности на алюминиевом поприще не существовало.
Проверял отдел "П" и другие темные факты, в том числе
участие в переделе промышленности Сосковца. В Кремль даже
пришла анонимка, где излагались примеры лоббистской сущности
Олега Николаевича. Якобы фирма "Транс-Сис-Коммоди-тиз"
(дочернее предприятие "Транс ворлд") открыла Сосковцу счет в
швейцарском банке, выдала кредитные карточки "Америкэн
экспресс", купила его дочери квартиру в Лондоне за 200 тысяч
фунтов, оплатила ее свадьбу в Москве, вручила подарков на 35 тысяч
долларов. К заявлению прилагались номера банковских счетов. Однако
в ходе проверки выяснилось, что к Сосковцу эти счета никакого
отношения не имеют. Не подтвердились и другие утверждения
анонима. Возможно, потому что с момента поступления анонимки
в 1993 г. прошло слишком много времени.
Единственное, что нас насторожило, - в 1993 - 1994 гг.
толлинг считался операцией безналоговой. Поставки глинозема,
вывоз алюминия и переработка сырья не были включены в
налогооблагаемую базу. Они расценивались как экспорт услуг.
Лишь в ноябре 1994 г. Минфин и Госналогслужба выпустили
документ, по которому с толлинга следовало брать налог. По
подсчетам специалистов, общий налоговый долг алюминиевщиков
бюджету равнялся 25 триллионам рублей. Деньги для казны
нелишние. Но по непонятным причинам в июле 95-го Госналогслужба
и Минфин приостановили действие прежнего распоряжения. Если
бы последний документ был отменен, страна оказалась бы в
выигрыше.
Об этом-то в августе 1995 г. я и доложил Коржакову.
- Давай я переговорю с Олегом Николаевичем, - предложил
шеф.
И действительно переговорил. Сосковец посоветовал
обратиться напрямую к Черномырдину. Давать лишний повод
недоброжелателям упрекнуть его в неравнодушии к алюминиевой
проблеме он не хотел. Через начальника личной охраны премьера я
записался на прием к Ч. В. С. Спустя несколько дней меня пригласили
в режимную зону на третьем этаже. Черномырдин, не торопясь,
прочитал справку, подготовленную отделом "П". Внимательно
посмотрел мне в глаза.
- Валера, Александр Васильевич знает, что ты ко мне
пришел?
Хотя Коржаков был в курсе, на всякий случай я ответил
отрицательно. Черномырдин заметно обрадовался.
- Тогда ты ему ничего не говори, ладно?
Я принял игру. Кивнул головой.
- Давай говорить прямо. Скажи, где здесь интересы
Сосковца?
- Виктор Степанович, никаких объективных
подтверждений тому, что Сосковец лоббирует интересы ряда
западных компаний, мы не нашли. Вот вы дали поручение доложить
вам ситуацию. Никто не доложил. Почему? Да потому что
докладывать нечего. Идет борьба за рынок. Обычная борьба с
вытеснением конкурентов. Единственное, что можно выжать из
всей этой шумихи, - решить вопрос по налогообложению
толлинговых операций. Специалисты, к которым мы обратились,
утверждают, что, если отменить всего два распоряжения -
Госналогслужбы и Минфина, в бюджет реально попадут 25
триллионов рублей.
- Специалисты... - недовольно протянул премьер. - Они
тебе еще не то наговорят. Со мной надо разговаривать, а не со
специалистами.
- Мы пытались встретиться с Сосковцом. Александр
Васильевич даже переговорил с ним, но он не в теме. Решили
обратиться к вам...
- Ладно, оставь документ, - в голосе Ч. В. С. промелькнули
барские нотки. - Я посмотрю, подумаю, что можно сделать. Тебя
потом пригласят.
И Виктор Степанович надел очки, давая понять, что
аудиенция закончилась.
Прошло два, а то и два с половиной месяца. Вдруг звонит
начальник черномырдинской охраны Сошин. - Я сейчас к тебе зайду.
Зашел.
- Ты знаешь, у Виктора Степановича сегодня свободный
день образовался. Он хочет с тобой побеседовать по той,
алюминиевой, теме.
Сошин проводил меня до кабинета. Я открыл дверь и
оторопел. Черномырдин стоял... на трибуне. Слева от длинного
стола, за которым проводятся всякого рода совещания, была
водружена самая настоящая трибуна. Видимо, предполагалось, что
премьер будет вести заседания с "командного пункта". Но, насколько
я знаю, он этого не делает.
- Ну, Валера, что нового у вас по этим материалам? -
спросил Черномырдин, не торопясь сходя с трибуны.
- Да ничего особенного. Кое-какие документы подобрали. Но,
Виктор Степанович, я же еще в прошлый раз говорил. Вся проблема в
том, чтобы отменить два постановления.
- Это не твоя проблема. Я этим занимаюсь Лучше скажи:
что-то появилось на Сосковца?
- Ничего. Единственно, мы ведем отработку преступных
группировок, связанных с алюминиевой отраслью.
- Нет, говоришь? - лицо премьера омрачила тень. - Надо
продолжать работу. То, что у вас в справке есть, - все это верно.
Но продолжать надо. Ты меня понял?
- Понял, Виктор Степанович, - как можно более
почтительно ответил я. Разговор перекинулся на другие темы. Ч. В.
С. с отцовской заботой расспрашивал о проблемах отдела и СБП, о
том, как идет служба.
Уже уходя, я случайно увидел на письменном столе
подготовленную нами справку по алюминию. Она была вся исчеркана.
Видимо, Черномырдин расписывал на секретном документе
застывшую ручку или вытирал об него перо.
Я почувствовал, будто мне плюнули в лицо Многомесячный
труд моих ребят, десятки встреч. горы изученных заумных
документов - ни до чего этого премьеру не было дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64