Я
бы определил ее так: всячески препятствовать будущему, запускать свои
щупальца в наше время, обрубать эти щупальца, прижигая их каленым
железом... Мешать изобретателям, поощрять схоластиков и болтунов... В
гимназиях повсеместно ввести исключительно классическое образование. На
высшие государственные посты - старцев, обремененных семьями и долгами, не
меньше пятидесяти лет, чтобы брали взятки и спали на заседаниях...
- Что вы такое несете, Виктор? - сказал Павор укоризненно.
- Нет отчего же, - сказал Голем, - необычайно приятно слышать такие
умеренные, лояльные речи.
- Я еще не кончил, господа!... Талантливых ученых назначать
администраторами с большими окладами. Все без исключения изобретения
принимать, плохо оплачивать и класть под сукно. Ввести драконовские налоги
на каждую товарную и производственную новинку. "А чего я, собственно
стою?" - подумал Виктор и сел. - Ну как вам это понравилось? - спросил он
Голема.
- Вы совершенно правы, - сказал Голем. - А то у нас нынче все
радикалы. Даже директор гимназии. Консерватизм - это наше спасение.
Виктор хлебнул джину и сказал горестно:
- Не будет никакого спасения. Потому что все дураки-радикалы не
только верят в прогресс, они еще и любят прогресс, они воображают, что не
могут без прогресса. Потому что прогресс - это, кроме всего прочего,
дешевые автомобили, бытовая электроника и вообще возможность делать
поменьше а получать побольше. И потому каждое правительство вынуждено
одной рукой... то есть, не рукой, конечно... одной ногой нажимать на
тормоза, а другой на акселератор. Как гонщик на повороте. На тормоза -
чтобы не потерять управление. А на акселератор - чтобы не потерять
скорости, а то ведь какой-нибудь демагог, поборник прогресса, обязательно
скинет с водительского места.
- С вами трудно спорить, - вежливо сказал Павор.
- А вы не спорьте, - сказал Виктор. - Не надо спорить: в спорах
рождается истина, пропади она пропадом. - Он нежно погладил желвак и
добавил: - Впрочем, у меня это, наверное от невежества. Все ученые -
поборники прогресса, а я не ученый. Я просто небезызвестный куплетист.
- Что это вы все время хватаетесь за затылок? - спросил Павор.
- Какая-то сволочь долбанула, - сказал Виктор. - Кастетом...
Правильно я говорю, Голем? Кастетом?
- По-моему, кастетом, - сказал Голем. - А может быть и кирпичом.
- Что вы такое говорите? - удивился Павор. - Каким кастетом? В этом
захолустье?
- Вот видите, - наставительно сказал Виктор. - Прогресс! Давайте
выпьем за консерватизм.
Позвали официанта, выпили еще раз за консерватизм. Пробило девять и в
зале появилась известная пара - молодой человек в мощных очках и его
долговязый спутник. Усевшись за свой столик, они включили торшер, смиренно
огляделись и принялись изучать меню. Молодой человек опять пришел с
портфелем, портфель поставил на свободное место, рядом с собой. Он всегда
был очень добр к своему портфелю. Продиктовав заказ официанту, они стали
молча глядеть в пространство. Странная пара, думал Виктор, удивительное
несоответствие. Они выглядят, как в испорченном бинокле: один в фокусе,
другой расплывается, и наоборот. Полнейшая несовместимость. С молодым
человеком в очках можно было бы поговорить о прогрессе, а с долговязым -
нет. Долговязый мог бы меня двинуть кастетом, а молодой в очках - нет...
Но я вас сейчас совмещу. Как бы мне это вас совместить? Ну, например,
вот... Какой-нибудь государственный банк, подвалы... цемент, бетон,
сигнализация, долговязый набирает номер на диске, стальная балка
поворачивается, открывается вход в сокровищницу, оба входят, долговязый
набирает другой номер, на другом диске дверца сейфа открывается, и молодой
по локоть погружается в бриллианты.
Доктор Р. Квадрига вдруг расплакался и схватил Виктора за руку.
- Ночевать, - сказал он. - Ко мне. А?
Виктор немедленно налил ему джину. Р._Квадрига выпил, вытер под носом
и продолжал:
- Ко мне. Вилла. Фонтан есть. А?
- Фонтан - это у тебя хорошо придумано, - заметил Виктор уклончиво.
- А что еще есть?
- Подвал, - печально сказал Квадрига. - Следы. Боюсь. Страшно. Хочешь
- продам?
- Лучше подари, - предложил Виктор.
Р. Квадрига заморгал.
- Жалко, - сказал он.
- Скупердяй, - сказал Виктор с упреком. - Это у тебя с детства. Ну и
подавись своей виллой. Виллы ему жалко!
- Ты меня не любишь, - горько констатировал доктор Р. Квадрига. - И
никто.
- А господин Президент? - агрессивно спросил Виктор.
- "Президент - отец народа" - оживляясь, сказал Р. Квадрига. - Эскиз
в золотых тонах... "Президент на позициях". Фрагмент картины: "Президент
на обстреливаемых позициях".
- А еще? - поинтересовался Виктор.
- "Президент с плащом" - сказал Р. Квадрига с готовностью. - Панно.
Панорама.
Виктор, соскучившись, отрезал кусочек миноги и стал слушать Голема.
- Вот что, Павор, - говорил тот. - Отстаньте вы от меня. Что я еще
могу. Отчетность я вам представил. Рапорт вам готов подписать. Хотите
жаловаться на военных - жалуйтесь. Хотите жаловаться на меня...
- Не хочу я на вас жаловаться, - отвечал Павор, прижимая руки к
груди.
- Тогда не жалуйтесь..
- Ну посоветуйте мне что-нибудь! Неужели вы ничего мне не можете мне
посоветовать?
- Господа, - сказал Виктор. - Скучища. Я пойду.
На него не обратили внимания. Он отодвинул стул, поднялся и, чувствуя
себя очень пьяным, направился к стойке. Лысый Тэдди перетирал бутылки и
смотрел на него без любопытства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11