- Не мешай, молчи.
Вверх ему. А долбанет тебя там на двадцати метрах? Костей ведь не
соберешь. Или комариная плешь где-нибудь здесь объявится, тут не то что
костей, мокрого места не останется. Ох уж эти мне рисковые, не терпится
ему, видишь ты: давай прыгнем... В общем, как до бугра идти - ясно, а там
постоим, посмотрим. Сунул я руку в карман, вытащил горсть гаек. Показал их
Кириллу на ладони и говорю:
- Мальчика с пальчик помнишь? Проходили в школе? Так вот сейчас будет
все наоборот. Смотри! - И бросил я первую гаечку. Недалеко бросил, как
положено. Метров на десять. Гаечка прошла нормально. - Видел?
- Ну? - говорит.
- Не "ну", а видел, я спрашиваю?
- Видел.
- Теперь самым малым веди "галошу" к этой гаечке и в двух метрах до
нее не доходя остановись. Понял?
- Понял. Гравиконцентраты ищешь?
- Что надо, то и ищу. Подожди, я еще одну брошу. Следи, куда упадет,
и глаз с нее больше не спускай.
Бросил я еще одну гайку. Само собой, тоже прошла нормально и легла
рядом с первой.
- Давай, - говорю.
Тронул он "галошу". Лицо у него спокойное и ясное. Сделалось: видно,
все понял. Они ведь все, Очкарики, такие. Им главное название придумать.
Пока не придумал, смотреть на него жалко, дурак дураком. Ну а как придумал
какой-нибудь гравиконцентратор, тут ему словно все понятно становится, и
сразу ему жить легче.
Прошли мы первую гайку, прошли вторую, третью. Тендер вздыхает, с
ноги на ногу переминается и то и дело зевает от нервности с этаким
собачьим прискуливанием, томно ему, бедняге. Ничего, это ему на пользу.
Пяток кило он сегодня скинет, это лучше всякой диеты... Бросил я четвертую
гаечку. Как-то она не так прошла. Не могу объяснить, в чем дело, но
чувствую - не так, и сразу хвать Кирилла за руку.
- Стой, - говорю. - Ни с места...
А сам взял пятую и кинул повыше и подальше. Вот она, "плешь
комариная"! Гаечка вверх полетела нормально, вниз тоже вроде нормально
было пошла, но на полпути ее словно кто-то вбок дернул, да так дернул, что
она в глину ушла и с глаз исчезла.
- Видал? - говорю я шепотом.
- В кино только видел, - говорит, а сам весь вперед подался, того и
гляди с "галоши" сверзится. - Брось еще одну, а?
Смех и грех. Одну! Да разве здесь одной обойдешься? Эх, наука!..
Ладно, разбросал я еще восемь гаек, пока "плешь" не обозначил. Честно
говоря, и семи хватило бы, но одну я специально для него бросил, в самую
середку, пусть полюбуется на свой концентрат. Ахнула она в глину, словно
это не гаечка упала, а пятипудовая гиря. Ахнула и только дырка в глине. Он
даже крякнул от удовольствия.
- Ну ладно, - говорю. - Побаловались, и хватит. Сюда смотри. Кидаю
проходную, глаз с нее не спускай.
Короче, обошли мы "комариную плешь" и поднялись на бугорочек.
Бугорочек этот как кот нагадил, я его до сегодняшнего дня вообще не
примечал. Да... Ну, зависли мы над бугорочком, до асфальта рукой подать,
шагов двадцать. Место чистейшее, каждую травинку видно, каждую трещинку.
Казалось бы, ну что? Кидай гайку, и с богом.
Не могу кинуть гайку.
Сам не понимаю, что со мной делается, но гайку кинуть никак не
решусь.
- Ты что, - говорит Кирилл, - чего мы стоим?
- Подожди, - говорю. - Замолчи, ради бога.
Сейчас, думаю, кину гаечку, спокойненько пройдем, как по маслу
проплывем, травинка не шелохнется, - полминуты, а там и асфальт... И тут
вдруг потом меня как прошибет! Даже глаза залило, и уже знаю я, что гаечку
туда кидать не буду. Влево пожалуйста, хоть две. И дорога туда длиннее, и
камушки какие-то я там вижу не шибко приятные, но туда я гаечку кинуть
берусь, а прямо ни за что. И кинул я гаечку влево. Кирилл ничего не
сказал, повернул "галошу", подвел к гайке и только тогда на меня
посмотрел. И вид у меня, должно быть, был очень нехорош, потому что он тут
же отвел глаза.
- Ничего, - я ему говорю. - Кривой дорогой ближе. - И кинул последнюю
гаечку на асфальт.
Дальше дело пошло проще. Нашел я свою трещинку, чистая она оказалась,
милая моя, никакой дрянью не заросла, цвет не переменила, смотрел я на нее
и тихо радовался. И довела она нас до самых ворот гаража лучше всяких
вешек.
Я приказал Кириллу снизиться до полутора метров, лег на брюхо и стал
смотреть в раскрытые ворота. Сначала с солнца, ничего не было видно, черно
и черно, потом глаза привыкли, и вижу я, что в гараже с тех пор ничего
вроде бы не переменилось. Тот самосвал как стоял на яме, так и стоит,
целехонький стоит, без дыр, без пятен, и на цементном полу вокруг все как
прежде потому, наверное, что "ведьмина студня" в яме мало скопилось, не
выплескивался он с тех пор ни разу. Одно мне только не понравилось: в
самой глубине гаража, где канистры стоят, серебрится что-то. Раньше этого
не было. Ну ладно, серебрится так серебрится, не возвращаться же теперь
из-за этого! Ведь не как-нибудь особенно серебрится, а чуть-чуть, самую
малость, и спокойно так, вроде бы даже ласково... Поднялся я, отряхнул
брюхо и поглядел по сторонам. Вон грузовики на площадке стоят,
действительно, как новенькие, - с тех пор, как я последний раз здесь был,
они, по-моему, еще новее стали, а бензовоз тот совсем, бедняга, проржавел,
скоро разваливаться начнет. Вон и покрышка валяется, которая у них на
карте...
Не понравилась мне эта покрышка. Тень от нее какая-то ненормальная.
Солнце нам в спину, а тень к нам протянулась. Ну да ладно, до нее далеко.
В общем, ничего, работать можно. Только что это там все-таки серебрится?
Или это мерещится мне?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9