- Адвокат у меня был тот же, что и у вас, - ответила Таня, - он всех
ночных подследственных в нашем Общежитии обслуживает. Никакой помощи я от
него не получила.
- А следователь - он тоже на всех ночных в этом Общежитии один?
- Один.
Таня отпила из своего бокала.
- Что он за человек, на что похож?
Она неожиданно рассмеялась.
- Сами потом увидите - не хочу лишать приятного сюрприза.
- А какие вопросы задает?
- Всякие ... большей частью, бредовые. К примеру, - Таня нахмурила
брови, закатила глаза и произнесла гнусавым басом, - "Перескажите самое
странное происшествие в вашей земной жизни".
Они оба рассмеялись.
- И что же вы ему ответили?
- В отношениях с ними, - она неопределенно указала рукой через плечо,
- у меня правило: делай, что попросят, в пределах разумного. Вот я ему
просто и пересказала самое странное происшествие в моей земной жизни.
- А что это было? - спросил Франц, - Или это что-то личное?
- Нет ... Могу рассказать, если хотите.
6. Рассказ Тани
- Я всю жизнь прожила в России, тогда еще СССР, и работала
архитектором. Не таким архитектором, который проектирует новые дома, а
таким, который изучает старые. Наш отдел занимался усадьбой девятнадцатого
века, так что сотрудникам часто приходилось ездить за материалом - как
правило, не очень далеко от Москвы. Я любила эти поездки: они давали
возможность вырваться из текучки на одну-две недели, а главное, можно было
порисовать на натуре - не только для работы, но и для себя. С сыном обычно
оставалась моя мать, ну а если она не могла, то я просила кого-нибудь из
подруг.
В тот раз все с самого начала пошло как-то не так: начать с того, что
ни один из сотрудников-мужчин поехать с нами не смог. Я оказалась старшей в
группе, состоявшей, помимо меня, еще из двух несмышленых девчонок, которые и
работали-то в Институте без году неделя. Делать, однако, было нечего,
спасибо и на том, что шофер институтской машины помог нам загрузить в поезд
тяжеленные ящики с документацией и чертежами. С билетами нам тоже не
повезло: ехать пришлось в общем вагоне, набитом соответствующей публикой -
они непрерывно ссорились, жрали тошнотворную снедь, пили теплую водку и
пахли (было довольно жарко, вентиляция не работала). На этом злоключения не
кончились: поезд задержался и прибыл на нашу остановку с двухчасовым
опозданием. Еле успев выгрузить барахло за три минуты стоянки, мы,
взмыленные, злые и голодные, оказались в шесть часов вечера в абсолютно
незнакомом месте - никто из нас не бывал в этом городишке раньше. Наш
объект находился в сорока километрах отсюда, причем по грунтовой дороге, а
не по шоссе. Автобусы туда не ходили, проката машин в России не
существовало, что же касается такси ... да само понятие "такси" было столь
же чуждо этому месту, как и понятие космического перелета. Имевшееся у меня
письмо из Института к местному начальству с просьбой выделить машину
оказалось бесполезным, ибо найти никого не удалось (рабочий день уже
закончился). Девчонки обежали все три городские гостиницы - мест не было.
Это был типичный среднерусский городок, застроенный уродливыми
пятиэтажками и полуразваленными деревянными домишками. Пьяные мужики угрюмо
шатались по неосвещенным улицам. Сидя на своем барахле на безлюдной
вокзальной площади, мы не знали, что делать; было уже около девяти, почти
совсем темно. И вот тут-то около нас притормозил проезжавший мимо грузовик.
Из кабины высунулась глупая, но вполне добродушная, харя и весело спросила:
"Куда ехать-то, девоньки?" "В Жадуны." - заискивающе заглядывая в глаза,
пропели Ляська и Бегемот. "А ну бросай барахло в кузов, сами садись в
кабину!" - гаркнула харя, и девчонки аж застонали от облегчения. Шофер,
здоровенный детина лет сорока, помог нам загрузить ящики в кузов и усадил
всех троих в кабину на два пассажирских места. Из окошка грузовика городишко
уже не смотрелся враждебным: даже шарахавшиеся по улицам пьяные мужики
выглядели скорее бессмысленными, чем опасными. Поднимая клубы пыли на сухих
местах и жирно чавкая шинами по грязи, грузовик выехал из города на
проселочную дорогу.
Усадьба, которую мы собирались "мерять", находилась в трех километрах
от деревни - нас должен был встретить предупрежденный телеграммой
смотритель. Больше на усадьбе никто не жил, ибо она, как памятник
архитектуры, охранялась государством. Наш спаситель, не взяв предложенной
десятки, выгрузил вещи прямо на крыльцо, сбегал за смотрителем и быстро
укатил. Напоследок он посоветовал "... не очень-то седни по лесу бродите -
мужики в Жадунах с утра гулямши, а об сю пору непременно пойдут вертуновским
морду бить".
Смотритель - ветхий старичок лет девяноста - отпер барский дом и
отвел нас в небольшую комнату, где, по его словам, было всего удобнее
остановиться. Мебели там не имелось, зато имелся камин ... и даже дрова -
на дворе в сарае. Ляська притащила с пяток сухих березовых поленьев, мы с
Бегемотом разобрали рюкзаки, расстелили спальники и достали еду. Мы были
ужасно голодны и за ужином слегка переели ... то есть слегка переели
мы с Ляськой; Бегемот же переел так, что отвалился назад, бессмысленно
таращил глаза и тихо хрюкал. Посуду мы решили помыть утром; шустрая Ляська
еще раз сгоняла в сарай и подкинула в камин дров, после чего дверь в нашу
комнату мы заперли (жадуновские мужики не дремлють!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93