"Ч-черт!" - выругался он в полный голос и рухнул обратно на кровать.
Мысли его приняли другое направление.
"Интересно, что тут делают ученые, против которых следствие
приостановлено? Университет же здесь, наверно, есть? Может, сходить,
посмотреть, что там и как, глядишь, еще и работу найду на том свете
(ха-ха-ха!) ... Впрочем, вряд ли: у них здесь, небось, Ньютон с Эйлером на
факультете математики работают - супротив них не потяну ... А может, и
потяну - они ж, когда помирали, глубокие старики были, маразматики,
наверно, а я, так сказать, в самом соку ... Или они себе здесь безвременно
ушедших из жизни гениев насобирали? Таких, поди, немного наберется - ну,
Галуа ... а еще кто, так и не вспомню даже. Физики и математики, в отличие
от поэтов, живут подолгу ..."
Он заворочался на кровати и перевернулся на живот. Мешали жить ботинки
- он их сбросил. "А, вообще-то, все это - чушь собачья: на том свете науки
существовать не может; на том свете ответы на все вопросы, в том числе и
научные, должны быть известны в принципе. Ведь недаром говорят: 'Бог знает'.
Здесь голову самому ломать не нужно, здесь только спрашивай - а добрый дядя
Бог тебе ... хрясь ... и ответы на все вопросы, ну просто на а-абсолютно все
вопросы. И на те даже, которых ты не задавал ... и не думал ты об этих
вопросах вовсе ... и не помышлял ... и не ..."
Он уснул.
Проснулся Франц от громкого стука в дверь - за окном светило утреннее
солнце. Спотыкаясь и крича: "Сейчас, подождите!", он открыл дверь. На пороге
стояла Таня.
- Как дела?
- Так ... - с послушностью не вполне проснувшегося человека Франц
попытался вспомнить, как же именно у него дела, - ... хорошо.
- Вы завтра что делаете? - резким движением рук Таня отбросила волосы
за спину.
- Завтра? Н-не знаю ... разве что в почтовый ящик посмотреть, не
вызывают ли куда ... Да вы заходите, пожалуйста, садитесь ... - спохватился
он, - что ж это я ...
- Ничего, я на минуту. - она переступила с ноги на ногу, - Завтра,
вообще-то, суббота, так что вызовов не будет. Хотите поехать за Город?
- Хочу. - не задумываясь, ответил он, - Когда, куда и на чем?
Таня рассмеялась.
- Машину я закажу по телефону к одиннадцати, а поехать хочу в горы -
километров сто от Города на запад. В полную луну - красота необыкновенная!
Договорились?
- Договорились! - радостно согласился Франц ("Господи, как же я
соскучился по нормальному человеку!"), - А что там можно делать?
- Что хотите: смотреть по сторонам, по скалам лазать ... сами увидите.
Ну, ладно, я пошла, нужно выспаться. - она прошла по коридору и отворила
соседнюю дверь, - Спокойной ночи.
- Спокойной ночи! - отозвался Франц.
18. В горах
Когда они вышли на улицу, машина (новенький блестящий мерседес) уже
ждала их перед зданием Общежития - ключ воткнут в гнездо зажигания. Бросив
этюдник на заднее сидение, Таня махнула рукой: "Туда.", и Франц свернул с
Авеню 8.5 на неширокую дорогу вдоль парка. "Как спалось?" - вежливо спросил
он; "Спасибо, хорошо." - вежливо ответила Таня. Слева от дороги город на
глазах превращался в пригород, справа от дороги парк превращался в лес. "А
меня вчера к Раввину вызывали ..." - сказал Франц, чтобы заполнить паузу.
"Это все стандартная последовательность: адвокат, следователь и ... этот ...
как их всех назвать одним словом?... - Таня повертела в воздухе рукой, - В
общем, служитель культа. В моем случае, это был православный поп." Город
закончился, дорогу с обеих сторон обступил густой лиственный лес. Ярко
светила луна, по небу проплывали легкие перистые облачка, в раскрытые окна
бил прохладный сухой воздух. Ни встречного, ни попутного движения не было -
их машина катила по абсолютно пустой дороге. "А почему они меня именно к
раввину вызвали - как они узнали, что я из еврейской семьи?"; "Как-то
узнали - они всегда все как-то узнают." Таня отвернулась и стала смотреть в
окно.
Минут через двадцать окружавший дорогу пейзаж стал меняться: лес
поредел, появились полузанесенные почвой и поросшие травой валуны. Потом
дорога миновала довольно большую скалу - в свете полной луны ее бока
казались серебристо-белыми. Вскоре из-за горизонта, как по мановению
волшебной палочки, выскочили горы. Последние остатки леса вылиняли совсем -
кругом белели россыпи голых камней. "Еще минут сорок - и приедем, -
сказала Таня, - не гоните так, пожалуйста." Франц сбросил скорость до ста
тридцати.
Вскоре начался "серпантин": дорога, зажатая между вертикальной стеной и
обрывом, зазмеилась по склону горы. Францу пришлось сбавить скорость сначала
до пятидесяти, а потом и до сорока километров в час. Они почти не
разговаривали - лишь мощный мотор мерседеса негромко урчал, да на поворотах
шуршали шины. Минут через тридцать дорога выровнялась, достигнув наивысшей
точки, и неожиданно расширилась: на протяжении метров двадцати в скале было
сделано дополнительное пространство для парковки автомобилей. "Здесь." -
сказала Таня, и Франц остановил машину. Они вышли наружу.
Вид действительно потрясал. Залитые лунным светом скалы громоздились
над головой, растительности почти не было - лишь мох да чахлые деревца с
искривленными стволами изредка пробивались в трещинах между камнями.
Откуда-то доносился шум горной реки, на невысокой скале подле дороги сидел
орел. Лишь только Франц направился в ту сторону, орел расправил
полутораметровые крылья, тяжело спрыгнул в пропасть и исчез за краем обрыва
- чтобы через мгновение появиться опять, поднимаясь кругами, пролететь на
фоне луны и раствориться без следа в черном бездонном небе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93