Если это и было правдой, то только в отношении Третьего Яруса,
ибо ни один из заключенных ни одного продукта местного производства ни на
Первом, на на Втором Ярусах не видал.
- Все ж, братва, никак я не пойму, откудова та картошка беретси, что
нам на ужин дають? Дык не растеть она здеся, верно?
- А все остальное понимаешь, Оборвыш? Например, откуда вообще ВС¬
берется - и здесь, и на Первом Ярусе?
- Я про Первый Ярус ничаво не знаю, Припадочный, - я и пробыл-то там
всяво полдня. А вот здеся уже десятый годок маюсь, а про картошку никак
скумекать не могу. Ежели, скажем ...
- Припадочный! Оборвыш! А ну, мурла заткнуть, сволочи, - Дрон
заснул!
Теоретические занятия Франц ненавидел всеми фибрами своей души.
Во-первых, они отнимали единственный свободный от работы день -
воскресенье. Во-вторых, на теоретических занятиях их заставляли запоминать
кучу всякой ерунды. А в-третьих - и это раздражало более всего - во время
занятий приходилось делать вид, будто ты согласен со всей той чушью, которую
несли педагоги. Просто не спорить было недостаточно - Устав Заключенного
требовал наличия в глазах "выражения согласия", причем трактовка этого
термина оставлялась на усмотрение преподавателей. В результате, приходилось
действительно соглашаться (что и вправду отражается в глазах) или же
быть первоклассным лицедеем. В самом крайнем случае сходило выражение тупого
непонимания (чем и пробавлялось большинство заключенных), однако
сымитировать его на своем лице Франц не мог. В результате, он отсидел в
карцере в общей сложности пять суток, прежде чем сумел довести выражение
своего согласия до требуемого уровня.
Теоретические занятия занимали почти все воскресенье с 8-и утра до 8-и
вечера с часовым перерывом на обед; до обеда с ними занимались педагоги,
после обеда заключенные готовили домашнее задание. Из шести дообеденных
часов четыре отводились на философские дисциплины (теорию исправления
ошибок, теорию исправления заключенных, теорию благодарности и теорию
необходимости охраны), оставшиеся два - на технические курсы (Географию
сельскохозяйственных угодий Второго Яруса и Горизонтальную структуру Второго
Яруса). Философские предметы считались непрерывно развивающимися, а потому
изучались непрерывно - из года в год, из месяца в месяц, каждое
воскресенье. На практике, однако, непрерывное развитие сводилось к
постоянному изменению формулировок, что делало последние исключительно
трудными для запоминания. Так, уже при Франце, в определении целей
благодарности слово "доблестная" было заменено словом "бдительная" ("...
заключенный благодарен бдительной охране за чувство надежной
защищенности ..."), из-за чего добрая половина их камеры побывала в карцере.
Что же касается технических курсов, то они все время менялись: в
прошлый семестр, например, их Потоку читали Вертикальную структуру Второго
Яруса и Социальный состав заключенных (Франц застал лишь самый конец
занятий, а потому от экзаменов, слава Богу, был освобожден). Как и в
философских дисциплинах, материал в технических курсах был полным бредом,
однако, так сказать, характер бредовости отличался в корне. К
примеру, увидев как-то раз таблицу с процентным распределением заключенных
по профессиям на первых страницах учебника по "Социальному составу", Франц
машинально сложил все числа и получил ... 134.9 процента. Удивившись, он
стал проверять другие таблицы учебника - и ни в одной не получил требуемых
100 процентов! Поначалу никакой закономерности он проследить не мог, ибо
числа получались самые хаотические (иногда больше ста, иногда меньше), - и
так было до тех пор, пока он не наткнулся на таблицу с процентным
распределением заключенных по полам:

ПолПроцентный составМужчины100%Женщины25%

после чего ситуация прояснилась: процент мужчин был зачем-то умножен на 2, а
процент женщин - разделен на 2. Он проверил свою догадку на других
таблицах в учебнике и убедился, что она правильна: все числа были увеличены
или уменьшены вдвое.
Цели запутывания статистических данных Франц не понимал - равно как и
цели систематического искажения географических сведений о
сельскохозяйственных угодьях Второго Яруса. Сравнивая свои собственные
наблюдения во время полевых работ с картами из учебника, он установил, что
картофельное поле на карте всегда означает грибное поле в реальности,
яблоневые сады соответствуют плантациям дурьяна и так далее. Более того - в
некоторые карты были зачем-то внесены нелинейные искажения масштаба!
- А я вам говорю, Староста, что розовый у него нос, а не белый. Рано
еще укол делать - так пускай полежит.
- Так ведь БЛЕДНО-розовый, господин Доктор, а? Ну, проверьте еще раз,
пожалуйста, больше часа уже всей камере покоя нету.
- Ничего поделать не могу, Староста. Как окончательно побелеет -
позовите еще раз.
Педагогов в их Потоке было пятеро - четыре "философа" и один
"технарь", читавший все технические дисциплины сразу.
1) Теорию исправления ошибок преподавал тощий мужчина лет пятидесяти с
простоватой физиономией и жидкой шевелюрой неопределенного цвета (или же он
был лысый? - Франц забывал его лицо, лишь только отводил глаза в сторону).
Правая рука этого педагога висела, парализованная, у пояса - локоть согнут,
мизинец и большой палец страдальчески оттопырены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93