Как в обратной киносъемке.
Перед сном мы выходим во двор. Со двора - на улицу.
Посреди улицы густо стоят высокие чинары. Свет фонарей делает их кроны дымными. Луна в небе - как среднеазиатская дыня.
Мы идем вдоль длинной сплошной высокой стены, а навстречу нам медленно, тоже прогуливаясь, - два молодых узбека в халатах. И мне кажется, что я гуляю по территории сумасшедшего дома.
К нам осторожно приблизилась собака, рыжая, как лиса. Ее уши были срезаны до основания, и собака выглядела так, будто на нее надели купальную шапку.
Я догадываюсь: уши срезают для того, чтобы собака лучше слышала приближающегося вора. Она была до того худая, что можно пересчитать все ребра. Я достала из кармана баранку и бросила собаке. Она поймала ее на лету, сразу заглотнула и, видимо, подавилась. Пошла от меня, осторожно и недоуменно неся свое невесомое тело. Наклонила голову, вернула на землю баранку, после этого уже с толком съела и снова подошла ко мне.
Меня вдруг пробил озноб, и я затряслась так, как будто я только что вылезла из осенней речки на берег.
- Ты замерзла? - удивилась Лия.
Я куталась в чопан. У меня зуб на зуб не попадал. А собака стояла и смотрела, чуть склонив свою круглую голову.
Это был не холод. Просто сострадание и нежность возвращались в меня. Так, наверное, возвращается душа в заброшенное тело, как хозяин в пустующий дом.
Вторник
- Папа звонил, - сказала Машка Кудрявцева, глядя на меня исподлобья.
Я увидела по ее лицу, что она знает ВСЕ, но не знает - знаю ли я, и боится нанести мне душевную травму.
Врать она, бедная, не умеет, и на ее детском личике столько всего, что я не могу смотреть. Наклоняюсь и расстегиваю дорожную сумку. Достаю подарки: чопан, тюбетейку, казан для плова и кумган - кувшин для омовения.
В Москве это все неприменимо, включая казан, так как он без крышки и не лезет в духовку.
- Кому звонил, тебе или мне? - спрашиваю я.
- Разве это не одно и то же?
- Конечно, нет. Ты - это ты. А я - это я.
Я даю ей право на самоопределение, вплоть до отделения. Право на автономность. Но она отвергает это право.
- Глупости. Я - это ты. А ты - это я.
Мне тяжело существовать на корточках, и я сажусь на пол.
- Мама, у меня к тебе очень, очень важное дело. Я хочу поехать с Костей на каникулы к ним на дачу.
- Хочешь, так поезжай, - отвечаю я.
Машка не ожидала такого поворота событий. Она приготовилась к моему сопротивлению, а сопротивления не последовало. И было похоже, как если бы она разбежалась, чтобы вышибить дверь, а дверь оказалась открытой. Машка мысленно поднялась, мысленно отряхнулась.
- К тебе хочет зайти Костина мама. Выразить ответстенность.
- Какую еще ответственность? - насторожилась я.
- За меня. Вообще...
- А зачем?
Хотя глупый вопрос. Это, пожалуй, самое главное в жизни - ответственность друг за друга.
Я поднимаюсь. Подхожу к окну. Смотрю, как метет мелкая колкая метель.
Из моего окна виднеется посольство Ливии, обнесенное забором.
То, что внутри забора, - их территория. Вокруг зимняя Москва, а в середине - Ливия, с ее кушаньями и традициями.
- Что отец говорил?
- Говорил, что я уже большая.
Значит, взывал к пониманию: "Ты уже большая и все должна понимать". А если Машка отказывалась понимать, то утешал себя: "Вырастешь, поймешь".
- Маша...
- Что?
- Если ты выйдешь замуж, возьмешь меня к себе?
- Само собой...
- Я не буду занудствовать. Я буду покладистая старушка.
Машка помолчала у меня за спиной. Потом спросила:
- А ты видела мои белые сапоги?
- Хочешь, возьми мои.
- А ты? - оторопела Машка.
- А я иногда у тебя их буду брать.
Машка соображает, и я, не оборачиваясь, вижу, как напряжен мыслью ее детский лобик.
- Нет, - отвергает Машка. - Лучше я у тебя их буду брать. В крайнем случае.
Она подходит ко мне, обнимает. Замыкает пространство. Как забор вокруг посольства. А в середине наше с ней государство.
Среда
Колбы с растворами стоят, просвечивая на свету, как бутылки в баре. Моя лаборатория больше не кажется мне обиталищем доктора Фауста. Но и захламленным чуланом - тоже не кажется. Это нормальная хорошо оборудованная лаборатория в современном научном учреждении.
А я - нормальный научный сотрудник, работающий над очередной биологической проблемой. Я уже знаю, что гормон счастья анти-адреналин в значительной степени состоит из белка, поэтому толстые люди более добродушны, чем худые. И еще я знаю, что никакого переворота в науке я не сделаю и искусственного счастья не создам, ибо не бывает искусственного счастья. Так же, как не может быть искусственного хлеба.
Что касается моего генеральства, то никакой я не генерал, и не в чинах дело. Как говорил Антон Павлович Чехов: "Наличие больших собак не должно смущать маленьких собак, ибо каждая лает тем голосом, который у нее есть".
Я - старший научный сотрудник. СНС. Эти три буквы напоминают серию номеров "Жигулей" в городах Ставрополь, Саратов, Симферополь. И старших научных сотрудников - столько же, сколько Жигулей в этих городах. И мне это нисколько не обидно. Единственное, неудобно перед французами. Надо же, заморочила голову целому городу.
За моей спиной открывается дверь. Кто-то осторожно входит. Я оборачиваюсь. Это Подруга. Я успеваю заметить, что она правильно одета - строго и дорого. Тоже небось продумывала. Но боже мой... Как я сейчас от этого далека.
Как далеко отодвинулись от меня проблемы черной пятницы. Они остались где-то в прежней жизни, где для меня все умерло, кроме детства Машки Кудрявцевой. Может быть, не умерло, но опустилось, как культурный слой.
А я переместилась в другую цивилизацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211