Волки и орки
поселились в Изенгарде, ибо Саруман собрал огромные силы, чтобы
соперничать с Сауроном. Над всей долиной висел темный дым, окутывая стены
Ортханка. Я одиноко стоял на острове в облаках. У меня не было возможности
бежать, и дни мои были горькими. Я страдал от холода, к тому же там было
немного места, где бы я мог бродить взад и вперед, размышляя о всадниках
на севере.
Я был уверен в том, что всадники действительно возникли вновь, хотя
слова Сарумана могли оказаться ложью. Задолго до прибытия в Изенгард
слышал я новости, в значении которых невозможно было ошибиться. Страх за
друзей в Уделе поселился в моем сердце, но я продолжал надеяться. Я
надеялся, что Фродо, получив мое письмо, немедленно пуститься в путь, и
достигнет Раздола раньше, чем начнется смертоносное преследование. Однако
и мой страх, и моя надежда оказались напрасными. Надежда моя основывалась
на толстяке из Пригорья, а страх - на хитрости и коварстве Саурона. Но
толстяк, продающий эль, имел слишком много забот, а сила Саурона все еще
меньше, чем кажется. Но в кольце Изенгарда мне, пойманному в ловушку и
одинокому, было трудно представить себе, что охотники, перед которыми все
бежит или сдается, потерпят неудачу в Уделе.
- Я видел вас! - воскликнул Фродо. - Вы ходили взад и вперед. Луна
отражалась в ваших волосах.
Гэндальф удивленно замолчал и посмотрел на него.
- Это был только сон, - объяснил Фродо, - но сейчас я вдруг вспомнил
о нем. Я почти забыл его. Это было некоторое время назад, я думаю, уже
после того, как я покинул Удел.
- Тогда сон твой пришел поздно, - сказал Гэндальф, - как ты увидишь.
Я был в трудном положении. Те, кто хорошо меня знает, согласятся, что я
редко бывал в таком затруднении и не привык переносить такие неудачи.
Гэндальф Серый пойман, как муха, предательской сетью паука! Но даже самый
хитрый паук может изготовить недостаточно прочную нить.
Вначале я опасался - и на это, несомненно, надеялся Саруман, - что
Радагаст также пал. Однако я не уловил ни намека на что-либо неладное в
его голосе или виде во время нашей встречи. Если бы я уловил хоть
что-нибудь, я не отправился бы в Изенгард или сделал бы это более
осторожно. Так подумал и Саруман, поэтому он скрыл свое намерение и
обманул своего посланника. Было бы бесполезно пытаться склонить честного
Радагаста к предательству. Но он сам верил в свои слова и поэтому убедил и
меня.
Но в этом заключалась и слабость плана Сарумана. Ибо Радагаст не
видел причин, почему бы ему не выполнить мою просьбу. Он отправился в
Лихолесье, где у него было много старых друзей. И орлы гор далеко
разлетелись во все стороны и увидели собирающихся волков и орков, и
увидели девять всадников, разъезжающих туда и сюда, и услышали новость о
побеге Голлума. И они послали вестника, чтобы сообщить эти новости мне.
Поэтому однажды в лунную ночь на исходе лета Гвайхир крылатый
владыка, самый быстрый из великих орлов, никем не замеченный, подлетел к
Ортханку. Он нашел меня на вершине башни. Я заговорил с ним, и он унес
меня, прежде чем Саруман узнал об этом. Я был уже далеко от Изенгарда,
когда волки и орки вышли из ворот и пустились в погоню.
"Далеко ли ты можешь нести меня?" - задал я вопрос Гвайхиру.
"Много лиг, - ответил он, - но не до конца земли. Я послан нести
новости, а не груз."
"Тогда мне нужен на земле конь, - сказал я, - и конь очень быстрый:
никогда раньше я так не торопился."
"Я отнесу тебя в Эдорас, где в своих залах обитает владыка Рохана, -
сказал он, - это не очень далеко отсюда."
Я обрадовался, потому что в Риддермарке, в Рохане, живут рохирримы,
повелители коней, и лошади, выращенные здесь, высоко ценятся повсюду между
Туманными и Белыми горами.
"Как ты думаешь, можно ли по-прежнему доверять людям Рохана?" -
спросил я у Гвайхира, потому что измена Сарумана подорвала мою веру в
людей.
"Они платят ежегодную дань лошадьми, отсылая их в Мордор, - ответил
он. - Но они еще не в рабстве. Однако, если, как ты говоришь, Саруман
перешел на сторону зла, их судьба решена."
Незадолго до рассвета он посадил меня в земле Рохан. Мой рассказ
приближается к концу. Осталось рассказать совсем немного. В Рохане уже
действовала ложь Сарумана, и король этой земли не стал слушать мои
предупреждения. Он просил меня взять коня и уходить. Я выбрал
понравившегося мне коня, чем он был очень недоволен. Я взял лучшую в его
земле лошадь, никогда раньше не попадался мне лучший конь.
- Тогда это должно быть действительно благородное животное, - сказал
Арагорн, - но это больше всех новостей огорчает меня: вот какую дань
получает Саурон. Совсем не так было, когда я находился на той земле.
- Готов поклясться, что и сейчас не так там, - сказал Боромир. - Это
ложь, которая идет от врага. Я знаю людей Рохана, наших союзников,
правдивых и смелых, до сих пор живущих в землях, которые мы давным-давно
отдали им.
- Тень Мордора лежит на самых отдаленных землях, - ответил Арагорн. -
Саруман оказался во власти этой тени. Рохан окружен. Кто знает, что вы
найдете там, вернувшись?
- Но они не будут покупать свою жизнь ценой лошадей, - сказал
Боромир. - Они любят своих лошадей, как детей. И не без причины, ибо
лошади Риддермарки пришли с полей севера, далеко от тени, их раса, так же
как раса их хозяев, ведет свое происхождение от свободных дней древности.
- Это верно! - сказал Гэндальф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169