Он запаниковал.
Татьяна, которая в таких вещах напрочь не разбиралась, в конце концов
ругнула его и отправилась с Илонкой гулять. А Валька еще полчаса сидел на
тахте и громил вдребезги свои вчерашние мечтания. Он уже видел, как
разложит перед ней на полу - знаем ваши богемные нравы, знаем! - свои
листы, как она, конечно же, забракует первый, второй и третий, а над
четвертым задумается, над пятым тоже. Потом медленно подойдет к телефону,
накрутит номер и скажет в трубку другой какой-нибудь знаменитости:
"Послушай, старик, я тут интересного парня нашла, не возьмешь ли ты его к
себе осенью на дизайнерские курсы? Способный, да..." Или что они там
говорят друг другу в подобных случаях.
Кое-что он все же отобрал. Остальное теща заставила вернуть на
антресоли и только тогда выпустила из дому.
Дорога к Гронской заняла больше часа.
Ее дом стоял в дачном поселке среди свеженьких коттеджей, хотя на вид
был довольно старый. Через дорогу как раз доделывали очередную
новостройку. На крыше особняка возился коренастый мужичок в спецовке.
Перед домом Гронской был огород. Снег уже сполз, открыв голые грядки.
За домом и справа от него был старый сад, калитка же находилась в проулке.
И Валька понял, что Гронская и ее друзья - ленивые люди. Им удобнее было
проковырять дыру в проволочном заборе и топать к порогу через грядки, чем
огибать угол и входить в дом приличным образом.
Валька вошел через калитку, миновал заросли сирени и постучал в
дверь. Гронская громко пригласила вовнутрь.
Он вошел.
Из крошечной кухни-прихожей мастерская была видна вся целиком, потому
что дверь между ними отсутствовала.
Гронская приветливо смотрела на Вальку из-за постамента, над которым
лежала в воздухе женская зеленая фигура около метра длиной. Ее, как тот
ихтиологический гибрид, поддерживали штыри, только не сбоку, а снизу.
Валька повесил куртку на вешалку, приткнул к стене сумку и вошел.
Гронская вышла из-за фигуры поздороваться. На ней были майка и
тренировочные штаны - все облегающее. А тут еще Валька углядел в углу
гипсовую обнаженную даму, всей статью сильно похожую на Гронскую, и ему
стало неловко.
Гронская приказала Вальке быть как дома и ушла на кухню варить кофе.
Он и стал слоняться по мастерской.
Эта комната была больше, чем вся Валькина жилплощадь с ванной и
туалетом вместе. Вдоль одной стены тянулись пятиэтажные нары из таких
здоровенных досок, что хоть гостей спать укладывай - предварительно
поснимав бронзовых болванчиков, гипсовые рожи, кривые кувшины и прочие,
очевидно, еще студенческие грехи хозяйки. Напротив стояла этажерка с такой
импортной искусствоведческой литературой, что теще и не снилась.
Над этажеркой висело маленькое пыльное распятие из блекло-желтого
пластилина.
Крест за фигуркой Спасителя едва угадывался. Собственно, крест
образовали канонически расположенное тельце и распростертые руки...
впрочем, руками они могли показаться лишь издали. Это были два
пригвожденных к кресту крыла.
Было в этой фигурке что-то такое пронзительное, такое отчаянное, что
Вальке стало стыдно разглядывать ее с любопытством, пусть даже и с
творческим любопытством.
Увидев на широком подоконнике наброски, Валька ухватился за них,
стараясь не возвращаться взглядом к распятию.
Это была обнаженная лежащая девушка. На чуть намеченном лице
выделялись разве что очки, да еще толстая коса лежала на груди. Эту
девушку и лепила Гронская, видимо, пользуясь эскизами, когда натурщица
отсутствовала. Только у зеленой пластилиновой фигуры короткие волосы
торчали дикими клочьями, да и лицо тоже было диковатое...
- Садитесь, - сурово сказала Гронская. - Сейчас попьем кофе. Да не
хватайтесь вы за сумку!
Валька, подавшийся было к прихожей, окаменел.
- Совсем не обязательно обливать ваши работы кофеем и мазать их
яблочным повидлом, - пытаясь смягчить оклик, объяснила Гронская. - Начнем
с моих многочисленных вопросов... Во-первых... вам с сахаром?
- Да, - ответил Валька. Гронская, сунув руку за ситцевую занавеску,
вытянула круглый белый одноногий столик.
- Там у меня лежбище, - объяснила она. - Когда ночью не спится,
устраиваю себе банкеты.
Нисколько не смущаясь, Гронская собрала со столика грязную посуду, в
том числе и коньячную бутылку, и унесла на кухню.
Валька с интересом посмотрел на этот столик. Где-то что-то похожее он
недавно видел, с такими же маленькими нелепыми лапками, отходящими от
основной ноги...
Гронская принесла с кухни две огромные глиняные кружки с горячим
кофе, хлеб, банку с повидлом и здоровенный, на вид очень старый охотничий
нож.
- Люблю старое оружие, - ответила она, не дожидаясь Валькиного
вопроса. - Ну, поехали. Сколько вам лет?
- Двадцать пять.
- Намазать повидлом?
- Пожалуйста...
- Давно рисуете?
- Со школы.
- Лепить не пробовали?
- Как-то не получалось.
- Зря вы так нарядились.
Валька, и без того ошалевший от стремительного допроса, вовсе онемел.
Татьяна же нарочно выдала лучший свитер!
- А то бы я прямо сейчас вручила вам корыто с глиной и посмотрела бы,
на что вы способны.
Она так это сказала, будто принесенные работы не заслуживали ее
высочайшего внимания. Хотя - вдруг их Вальке кто-то поправлял и вылизывал?
- А нет у вас старого халата? - вдруг, обидевшись, потребовал Валька.
- Или рубашки?
1 2 3 4 5 6 7 8