Шофер — пожилой небритый дядька с блуждающим взором — выглядел довольно озадаченным. Словно у него спросили, где тут Пизанская башня. Мне еще показалось, что он удивлен самому нашему появлению здесь. Почему-то он молчал.
— Ну, так что? — напомнил о себе Петя. «ЗИЛ» рыкнул и вдруг неожиданно, без всякого предупреждения рванул с места. Петька, морщась от поднятой пыли, влез обратно.
— Похоже, тут у всех мозги набекрень, — раздраженно проговорил он. — Давай-ка поедем за ним.
Ехать за самосвалом в туче поднятой им пыли не было никакого удовольствия, поэтому мы сразу отстали. А через пару минут село кончилось. Петру ничего не удалось добавить к протоколу, кроме встречи со странным «ЗИЛом». Ни единой живой души нам так и не попалось.
Перед нами вновь стелилось необъятное поле, усеянное коровьими лепешками, как булка маком. Вдали пылил злосчастный самосвал, а еще дальше, на пределе видимости, можно было распознать какие-то технологические постройки — ток или МТС, а может, просто ферму с силосной башней. Я остановил машину.
— Кто за то, чтоб больше за ним не гоняться?
— Поддерживаю, — сказал Петя.
Я обернулся к Гришане, чтобы узнать и его мнение, но замер, не успев открыть рта. Я понял, что не нужно его беспокоить. Гришаня, казалось, что-то нащупывал, вынюхивал и выглядывал своим врожденным чутьем. Он смотрел в пустоту и нервно мял пальцами брюки.
— Да, — сказал он наконец. — Мы там ничего не найдем. Искать нужно здесь.
— Что искать? — уточнил я, даже не надеясь получить внятный ответ. Так и вышло.
— Не знаю... Какая-то чертовщина.
— Мы только и делаем, что толкуем про какую-то чертовщину, — вздохнул я. — А до сих пор ничего не узнали.
— Дайте мне аптечку, — отрывисто проговорил внештатник. — Мне нужно еще дозу. Очень тяжело...
Он не кривлялся. Я сразу это понял. И даже начал склоняться к мысли, что Петя прав: надо сматывать удочки и предоставлять все бригаде. Постоянно колоть препарат, перемежая его беседами о некой «чертовщине», мы не могли.
— Давайте объедем деревню вокруг, — предложил Гришаня, выбросив в окошко использованный инъектор. — Оно рядом, я чувствую.
— Ну давайте, — вздохнул я. — Разве мне казенного бензина жалко?
Мы свернули с дороги, обогнули большой двор по едва заметной колее на реденькой травке. Сначала путь наш пролегал через заброшенный яблоневый сад, в центре которого белела какая-то развалина. Затем дорога вывела к бревенчатому мосту, под ним сочился почти невидимый ручей. Отсюда дорога пошла на подъем, и двигатель обиженно заревел. Но я заставил его добросовестно потрудиться, прежде чем наш «уазик» забрался на вершину.
— Гляди! — выкрикнул Петя и хлопнул меня по руке так, что машина вильнула в сторону.
Я ударил по тормозам и только потом посмотрел.
И увидел муравейник. Это, конечно, было первое впечатление. Потом-то стало ясно, что муравьи — это люди, не меньше двух сотен работающих людей. Каждый что-то делал — тащил бревно, махал лопатой, катил тачку, разгружал машину или запряженную телегу. Сразу же зарябило в глазах.
В сотне метров от нас, на спуске дороги располагался полукруглый металлический ангар-склад. Вокруг валялось выкинутое из него крестьянское имущество — бочки, мешки с семенами, связки черенков для лопат и грабель, какие-то колеса, доски, ящики.
Но прежде в глаза бросался огромный земляной курган, весь изрытый норами. Он примыкал вплотную к торцу ангара, словно продолжая его. Люди действительно строили муравейник. Каждую минуту подъезжали машины, трактора, подводы, высыпали груды земли и камней, люди таскали их носилками, поднимали на вершину, утрамбовывали. Часть грунта перетаскивалась внутрь ангара — там тоже происходила какая-то работа.
Над стройплощадкой стоял гул — тот самый, который озадачил Гришаню еще по пути сюда. Позже мы заметили, что здесь собрались не только люди, но и собаки, коровы, птицы, и они тоже суетились, тревожно лаяли-кричали-мычали и тоже производили какие-то действия.
Несколько минут мы лишь смотрели, не пытаясь заговорить. В голову не приходило ни единой мысли, которая объяснила бы, что за трудовой подвиг свершается на наших глазах. Насмотревшись вволю, Петр достал из чемоданчика-комплекта видеокамеру.
— Гришаня, — позвал я, не оборачиваясь, — как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — немедленно отозвался он. — А что?
— Нет, ничего, — я удивился, что внештатник ничего не чувствует.
Я продолжал смотреть. Работа сотен людей завораживала. Все было согласовано, упорядочено и напоминало простой, но хорошо отработанный танец, где каждый знает свое место. В реальной жизни я такого не встречал. Даже появилась мысль, что неплохо бы присоединиться к этим людям, чтобы так же просто и разумно работать, не думая больше ни о чем, воздвигая исполинский муравейник или что-то еще — неважно...
Петя толкнул меня в бок и ядовито сказал:
— У тебя вид, как у комсомольского вожака, вдохновляющего массы на труд и подвиг.
— М-да, пожалуй, — проговорил я, заставляя себя прервать созерцание. — Может, и мне повторить дозу?
— Тебе виднее, — усмехнулся Петя и полез за своим диктофоном.
— Час ноль семь дня. Находимся возле складской постройки. Наблюдаем около двухсот пятидесяти человек, которые... которые...
Он запнулся, не зная какими словами здесь можно обойтись. Я подождал, пока он закончит, похихикал про себя неуклюжим формулировкам, которые он использовал, потом сказал, стараясь сделать интонацию спокойной и обыденной:
— Вы оставайтесь здесь, наблюдайте. Я пошел туда.
— Может, я с тобой? — не очень охотно предложил Гришаня.
— Пока не требуется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20