Ч Никто не собирается, Ч торжественно провозгласил Хоссантир, Ч свал
ивать всю работу на вас, Конвей.
Тралтан явно догадался, что с Конвеем что-то не так. От, глаз Хоссантира ма
ло что можно было скрыть даже тогда, когда казалось, что все четыре смотря
т в другую сторону. Ещё несколько минут понаблюдав за тем, как бригада хир
ургов закрывает операционную рану, Конвей покинул пациентку и направил
ся посмотреть, как идут дела у остальных.
ФРОБу десятому был успешно пересажен орган абсорбции. Эдальнет и вся его
бригада полным ходом вели трансплантацию конечностей. Больной был вне о
пасности. Функционирование пересаженного органа проверили путем нанес
ения на кожу питательного спрея. Датчики показали, что всасывание идет н
ормально. Хваля хирургов за хорошую работу, Конвей поглядывал на широчен
ные стежки соединительных швов, наложенные так близко друг от друга, что
шов в целом напоминал застежку «молния». Однако другого способа сшить то
лстенную кожу ФРОБ не существовало, а шовный материал отличался молекул
ярной неустойчивостью, и его можно было легко удалить после заживления.

Останется почти невидимый шрам. Но худларианская часть сознания Конвея
твердила о том, что шрам Ч самая малая из будущих забот этого пациента.
И Конвею тут же захотелось поскорее вообще убежать из операционной, изба
виться от послеоперационных обходов. Однако, совладав с собой, он направ
ился к третьему пациенту-худларианину.
Ярренс трудился над черепной коробкой, а над раной в области брюшной пол
ости колдовали хирурги, освободившиеся после кончины ФРОБа восемнадца
того. Остальные члены обеих бригад занимались ампутацией и пересадкой к
онечностей. В первые же несколько минут наблюдения за их работой Конвею
стало ясно, что, невзирая на сложности, операции идут успешно.
Послушав разговоры хирургов, он понял, что операция в своём роде беспрец
едентна. Конвею замена передних конечностей задними представлялась вп
олне очевидным решением проблем ФРОБа третьего. Пусть они не так подвижн
ы и ловки, но все же во всех смыслах намного лучше протезов, да и с отторжен
ием никаких вопросов. В древних земных учебниках медицины Конвей читал о
том, как после ампутации рук люди учились рисовать, писать и даже есть ног
ами, а уж худларианские ноги годились для этого намного лучше человеческ
их. Поэтому Конвею казались совершенно излишними восторги по поводу сто
ль элементарного решения. Он полагал, что в данных обстоятельствах любой
мог до этого додуматься.
Сами обстоятельства были беспрецедентны Ч катастрофа в системе Менел
ьден, повлекшая за собой множество ранений у худлариан, нуждающихся в пе
ресадке органов и конечностей. При этом материала для пересадки хватало
за глаза. Конвей считал, что всякий врач, страдавший моральной трусостью,
а именно к таким он относил себя, предпочел бы, чтобы хотя бы один худлариа
нин после трансплантации вернулся на родину с парой сносных передних ко
нечностей. Конвей с ужасом думал о разговоре после операции с пациентами
, перенесшими пересадку от доноров.
Он решил, что нужно будет непременно изолировать ФРОБа третьего от десят
ого и сорок третьего прежде, чем они придут в сознание и начнут переговар
иваться. Отношения у третьего со своими сородичами возникнут натянутые,
если не сказать хуже. Процесс выздоровления значительно затянется, если
двое из трех пациентов будут сгорать от зависти.
Раздумья над проблемами ФРОБ вновь пробудили гостившего в сознании у Ко
нвея худларианина. Образ жизни прооперированных больных мог вызвать то
лько сострадание и сочувствие. Конвей попробовал воззвать к опыту донор
ов тралтанской, мельфианской и кельгианской мнемограмм, которые бы отне
слись к ситуации с меньшей долей эмоций, более профессионально. Но и тут о
н обнаружил только сочувствие и болезненные реакции. В отчаянии Конвей п
ризвал на помощь Коун Ч гоглесканку, которая сохраняла трезвый ум и цив
илизованность за счёт ограничения тесных контактов с себе подобными.
Угнездившееся в разуме Конвея сознание Коун резко отличалось от мнемог
рамм. Оно было как бы более выразительным, ярким Ч таким, словно гоглеска
нка действительно жила в разуме землянина, делила его с ним, пусть и не сли
шком охотно. Конвей, ощущая степень взаимопонимания, гадал, каково ему бу
дет вновь встретиться и поговорить с Коун.
Он не сомневался, что их встреча вряд ли произойдет в стенах госпиталя Ч
Коун тут и минуты не выдержит, с ума сойдет, да и О'Мара не позволит. Одно из
непререкаемых правил Главного психолога гласило: доноры и реципиенты и
х мнемограмм ни при каких обстоятельствах не должны встречаться. Попытк
а общения особей, относящихся к разным видам, но при этом являвшихся иден
тичными личностями, могла вызвать у обоих сильнейший психологический с
тресс.
Правда, в свете того, что произошло с Конвеем на Гоглеске, О'Мара мог бы сле
гка переработать это правило.
Теперь все обитатели сознания Конвея требовали его внимания. Он решил за
нять позицию, откуда мог бы наблюдать за ходом всех трех операций сразу, н
о так, чтобы коллеги не видели его замешательства. От инопланетянской бо
лтовни у Конвея голова шла кругом, он губами еле мог пошевелить, чтобы выс
казаться по тому или иному аспекту работы хирургов или кого-то из них пох
валить. Ему жутко захотелось уйти, удрать от тех, кто раздирал его разум на
части.
Колоссальным усилием воли он нажал плохо слушавшимися пальцами кнопку
на коммуникаторе и, старательно выговаривая каждое слово, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85