– Сюда больше никто не хочет оформлять подписку, – вздохнул паук в своем укрытии. – Эти впечатлительные дамочки так подмочили мою репутацию, что только головорезы из «Красного зрачка» согласились на доставку на дом. Или вы думаете, у меня сформировался такой ужасный вкус в одиночестве и враждебной обстановке? Я бы, конечно, предпочел «Многоногий сплетник» плюс приложение с забавными головоломками. А что, минотавр – и не мясник?
– Нет, – ответил некромант. – Достойный и благовоспитанный молодой человек.
– Все может быть. А как насчет Генсена?
– Это он в порядке самозащиты.
– А паялпа?
– Каждому нужно время от времени самовыразиться.
– Почему-то мне запрещают самовыражаться. Вас вот привлекли с этой целью…
– Знаете, – сказал Зелг, – мне даже неловко. Но наш профессор психологии в Аздакском королевском университете выдвинул любопытную теорию о том, что в одиночестве у любого существа возникает определенный синдром… эээ-э…
– Синдром паука, – подсказал голос. – Не стесняйтесь, я слышал эту теорию. Меня она не касается.
– Хотите поговорить об этом? – спросил герцог, слышавший от того самого профессора, что именно так нужно начинать переговоры во время конфликтных ситуаций. И только тут у него возник вполне закономерный вопрос: – Позвольте, а откуда вы узнали, что я не ваш товарищ, а Зелг да Кассар?
– Узнал… А как паук пауку я вам скажу одну очень умную вещь, только вы не обижайтесь. Двум паукам на такой маленькой жилплощади не разойтись, так что мой вам искренний совет: возвращайтесь в человеческий облик. Так оно вернее будет. Ваш черно-желто-полосатый наряд рассчитан на восторженных и любвеобильных дам, а вот на меня он действует, скорее, как раздражитель.
– Как скажете. Я думал, он будет способствовать.
– Ошибались.
Зелг-паук покрутился на месте, эффектно окутался серебристым дымком и принял свой естественный облик.
– А вы не робкого десятка, – отметил хозяин пещеры. – Обычно слухи о людях вашего ранга немилосердно преувеличивают достоинства и преуменьшают недостатки. А с такими, как я, поступают прямо противоположным образом. Признайтесь, наговорили вам про меня всякого.
– Не то чтобы всякого. Скорее неутешительного.
– Что вы стоите? Садитесь, располагайтесь на паутине, она чистая. Чувствуйте себя как дома.
Зелг воспользовался любезным приглашением и опустился в паутину, как в гамак. Оказалось, что нить пружинит и совершенно не липнет к одежде и рукам, как он предполагал. Он легкомысленно покачался взад-вперед.
– Удобно?
– Неплохо. И вообще пещера сухая, уютная, по полу никто не шуршит, пахнет приятно. Признаться, я рассчитывал на другое зрелище. И, если быть до конца откровенным, на другой прием.
– А я ждал этой встречи, хотел ее, – ответил паук. – Беда в том, что амазонки меня опередили, и теперь я не знаю, какими обязательствами вы связаны. Вот это проблема.
– Ну, в общем, да, – не мог не согласиться честный некромант. – А зачем вы меня ждали, любезный?
– Не для разнообразия же рациона, – хмыкнул паук. – Вот ответьте мне на вопрос: о чем вы мечтали в детстве? Если это не секрет, конечно.
– Не секрет, – огорчился Зелг. – В детстве я не мечтал. Герцогиня Ласика и Ренигар да Кассар, моя маменька, была категорически против этого бесполезного и вредоносного времяпрепровождения. Нет, ну мечтал, конечно втайне, стать странствующим рыцарем, армиями командовать. Но тайком, как-то украдкой. Теперь я гораздо больше мечтаю, чем в детстве, – признался он.
– А как же герцогиня?
– Она в лучшем мире, и теперь это его проблемы. Было у меня искушение – поднять ее и вопросить: так существуют Кассария и моя некромантская сила или нет? Но потом решил, что это неприлично…
– Да вы, батенька, гуманист. Добрая душа. А я вот свою маменьку съел после того, как она мне запретила охотиться на людей. Правда, перед этим она запретила мне водить дружбу со змеями, возвращаться в логово на рассвете и позднее, а чтобы непременно в темноте; дразнить монахов из соседнего храма; лазить по крыше замка барона фон Лоха – северного соседа через пролив, потому-де он каждый раз грозился разорить наше родовое гнездо в своем лесу. И мечтать тоже, как и ваша.
– Но это же мать! – вскричал потрясенный Зелг. – Она же из лучших побуждений, чтобы защитить вас, несмышленого, от трудностей жизни. А вы…
– Наши традиции это допускают, – сухо заметил паук. – В вечном споре отцов и детей прав тот, кто крупнее.

Природа всегда сильнее принципов.
Д.Юм

– Но почему не попытаться понять друг друга? – заломил руки несчастный некромант, которому уже стал симпатичен невидимый его хозяин. И вдруг такой поворот.
– Кстати, хорошо, что вы об этом заговорили. Как раз с вами я бы хотел достичь взаимопонимания.
– Собираетесь подкупить меня, чтобы я оставил вас в покое и нарушил слово, данное мною несчастным женщинам?
– Несчастным? Хмм. Не рассматривал их с такой точки зрения. Как говорила моя покойная мама, все неприятности в мире от женщин. Вы угадали ровно наполовину: подкупить я вас желал бы, а вот «оставить в покое»… Нет, дело в другом.
Зелг встал с паутины, как бы невзначай одернул перевязь, поправил меч, припомнил наставления Узандафа. Кто знает, что на уме у монстра, истребившего треть поселения амазонок и свою родительницу на закуску?
– Я готов к переговорам, – сообщил он.
– Мужайтесь, – посоветовал паук. – И не совершайте резких движений. Я иду.
В глубине пещеры кто-то зашевелился. Звук был мягкий, но очень тяжелый. Герцог только-только успел подивиться тому, что звуки, оказывается, бывают тяжелыми и легкими, как его собеседник вылез на свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122