Иоффа многозначительно шевелил лохматыми бровями, но упорно не пояснял, в чем изюминка.
– Так зовите же их, – выдавил наконец Зелг.
– Сейчас войдут, – пообещал староста. – Заворачивают ужо.
И действительно, странные звуки угрожающе приблизились, – очевидно, парни вплотную подскакали к дверям, – затем тяжеленные дубовые створки резко распахнулись и…
Приветственное хрюканье огласило покои.
Два огромных, увесистых развеселых хряка с громким топотом ворвались внутрь, волоча за собой покрасневших от натуги парней. При первой встрече и Раван, и Салим показались Зелгу могучими и кряжистыми, словно древние дубы. На фоне же хряков они смотрелись как не вполне сформировавшиеся юнцы, которые по непонятной причине прицепились к могучим буйволам и тщетно пытаются притормозить их неумолимое продвижение.
Хряки, как по команде, остановились и совершенно одинаково покрутили пятаками. Уперлись копытами в паркет, обвели помещение цепким взглядом крохотных глазок. И, видимо не обнаружив ничего для себя интересного, развернулись и понеслись к выходу, увлекая за собой несчастных Равана и Салима, которые только и успели, что прокричать: «Добрый день!».
– Сии хряки – Бумсик и Хрюмсик, – поведал староста, провожая сыновей скорбным взглядом любящего отца, которого насильно разлучают с детьми, – неоднократно учиняли жесточайший разгром во вверенной мне деревне. И трижды разгоняли вооруженные отряды стражей закона под командованием господина главного бурмасингера. Многие служители правопорядка были чувствительно покусаны и истерзаны. Полагаю, что и регулярная армия не остановит ни Бумсика, ни Хрюмсика.
– И замковые стены тоже, – меланхолично откликнулся Зелг, слушая, как затихают вдали крики старостиных сыновей, рев чем-то возбужденных хряков, грохот, лязг и звон. Он осторожно выглянул в соседнюю комнату: на полу были разбросаны фрагменты неподъемных доспехов.
– А Альгерс им уж и нагруднички выковал, чтоб не обижали скотинку.
Герцог глубоко задумался. Он тщился вообразить себе титана, способного управиться с Бумсиком и Хрюмсиком, но не мог. А зря. Титан находился у него, что называется, под носом.
– Смирно! Стоять – дружить! Марш на улицу тренироваться! – раздался зычный голос из недр бесконечного коридора, и ошеломленные Зелг и Иоффа увидели, как хряки пронеслись в обратном направлении, все так же таща за собой Равана и Салима. При этом они испуганно подвизгивали и затравленно оглядывались. Затем послышалась мерная поступь – то цокали подкованные серебром копыта, и разгневанный Такангор проследовал за диковинным кортежем, приговаривая:
– Совсем от рук отбились. Глаз да глаз нужен и чуткое руководство. Представляю, как тут распустились сатиры.
В покоях воцарилась почтительная тишина. Зелг внутренне мирился с наличием скрытых резервов.
– Н-да, – первым пришел в себя староста. – И генерал у вас тоже уже есть, ваша светлость. А ведь с мальчишками – это я о хряках – даже сам господин Думгар не управились бы. Проверено.
– Впечатляет, – согласился герцог. – Но, боюсь, мой добрый Иоффа, Бумсик, Хрюмсик и Такангор войну не выиграют.
– В одиночку – едва ли, – кивнул староста. – Хоть я бы и не стал спорить на деньги. Я, милорд, большой скопидом и ужасть как не люблю отдавать полновесные монеты. Но неужто вы подумали, что это все наши резервы?
– А что, – встрепенулся Зелг, – в коридоре еще кто-то есть?
– Ни-ни, – утешил его Иоффа. – Я бы и этих безобразников не привел, да они сами увязались: любят, когда мы их на прогулку выводим. А за крепостными стенами не развернешься, не побузишь. Вот мальчишки и застоялись без дела, заскучали. Тут я к вам с докладом, и они за мной припустили. Сыновья-то в них вцепились, чтоб придержать маленько, да разве их придержишь, когда они разыграются?
– Никак не придержишь, – посочувствовал герцог, насильственно введенный в курс дела.
– Ну, теперь-то на них управа нашлась, – довольно улыбнулся староста. – Я их люблю, сорванцов, но хорошо, когда есть кому заняться воспитанием.
Да Кассар попытался представить, как Такангор станет воспитывать Бумсика и Хрюмсика и что из этого получится, но решил, что лучше подумает об этом потом. А пока станет думать о предстоящей битве.
– Вернемся к скрытым резервам, – предложил он.
– О! – расцвел Иоффа. – Милорд будет доволен, ибо резервы у нас значительные. Можно сказать, все ваше поместье – один огромный резерв.
– В общем, этого-то я и боялся. Староста обиженно уставился на господина:
– Чего ж вам бояться? Это пусть Юлейн со своими лизоблюдами волнуются. Оно ведь как аукнется, так и откликнется… Да что я, дурья башка, темню? Вы ж, мессир, небось основной истории еще не слышали.
– Еще не слышал, – вздохнул Зелг. – Только зачем мы стоим? Вы садитесь, милейший, располагайтесь. Сидру сейчас прикажем.
Да Кассар все еще не привык к тому, что его пожелания исполняются молниеносно, а потому слегка вздрогнул, когда в двери вплыла темная тень с подносом, на котором возвышался кувшин и два стакана. Тень поклонилась, установила поднос на столе и истаяла в воздухе. А староста даже голову не повернул в ее сторону.
– Наш Виззл, – начал Иоффа эпическим голосом, – не простая деревенька. Даром что и не маленькая, как прочие поселения в Тиронге. Сюда, под крыло ваших славных предков с незапамятных времен стали стекаться все, кому в прочих местах жилось худо и неуютно по причине их непохожести. Оно ведь что? Бывало, девка какая влюбится в заезжего красавца и понесет от него. А красавец возьми и окажись оборотнем или иным разнообразным нелюдем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122