И чем больше женщина для него значила, тем
страшнее ему было.
Тот внезапный интуитивный порыв уничтожить заколку, - уговаривал сам
себя Бэрби, - ничего не значит. Эта чертова штука не давала ему покоя уже
тем, что принадлежала Април Белл. Одного этого вполне достаточно. Надо
завязывать с виски. От него все беды... как наверняка сказал бы Глен.
Поддаться паническому стремлению выбросить заколку - значит признать, что
он верит Април... Верит, что она и в самом деле... и в самом деле та, кем
себя считает. На это Бэрби пойти никак не мог.
Он осторожно спрятал заколку в стоявшую на шифоньере коробку из-под
сигар. Вместе с наперстком, старыми карманными часами, парой
использованный лезвий и еще кое-какими мелочами. Но от мыслей об Април
Белл так легко не избавишься. А что, если Април действительно... ему даже
не хотелось произносить это слово... действительно ведьма? Бэрби старался
не думать об этой маловероятной, но такой бесконечно тревожной
возможности. Старался не думать и все равно думал.
Только не ведьмы. Лучше говорить: люди, родившиеся чуть-чуть
другими... Бэрби припомнился когда-то прочитанная статья об экспериментах
Рейна. Некоторые люди, как утверждал этот ученый, способны воспринимать
мир не только нашими привычными органами чувств. Кое-кто, и это было
убедительно показано, не затрагивая материального мира, мог напрямую
влиять на вероятности событий. Кто-то мог, а кто-то - нет. Может, Април
Белл родилась именно с этим даром, только куда более сильно развитым?
Вероятность... Бэрби вспомнил небольшое отступление, сделанное
доктором Мондриком на эту тему на одной из его лекций по антропологии.
Вероятность, - заявил ученый, - это ключевое понятие современной физики.
Законы природы, - утверждал Мондрик, - не абсолютны. Они просто указывают
линии максимальной вероятности. Пресс-папье на его письменном столе -
маленькая терракотовая лампа римского периода, обнаруженная доктором на
каких-то давних раскопках и украшенная черным глазурованным рисунком
волчицы, вскармливающей основателей Рима - так вот, эта лампа, по
утверждению Мондрика, опиралась всего лишь на случайные столкновения
колеблющихся атомов. В любой момент существовала бесконечно малая, но
отличная от нуля вероятность, что она упадет прямо сквозь кажущийся таким
твердым стол.
Современная физика весь мир рассматривала с точки зрения теории
вероятности. Стабильность атомов - вероятностный процесс. Как, впрочем, и
их нестабильность... например, в атомной бомбе. Прямой мысленный контроль
вероятности, несомненно, откроет путь к новой, невиданной и страшной силе.
Неужели Април Белл родилась с уникальной способностью сознательно
управлять вероятностью?
Это крайне сомнительно, - наконец, решил Бэрби. Но в статистической
вселенной, - как настаивал доктор Мондрик, - нет ничего абсолютно
невозможного. Самое невозможное просто становилось очень маловероятным...
Бэрби пожал плечами и включил душ.
Новая физика, с принципом неопределенности, с отрицанием привычных,
устоявшихся представлений о времени и пространстве и с атомными бомбами
стала внезапно такой же загадочно тревожной, как таинственная смерть
доктора Мондрика.
Нежась в ванне, Бэрби пытался представить себе, что символизировала
для доктора та древняя римская лампа. Какую память предков донесла до нас
сквозь века легенда о героях Рима, вскормленных волчицей? Ответить на этот
вопрос Бэрби не мог.
Он устало растерся полотенцем, налил себе добрую порцию виски и, взяв
журнал, улегся в постель. Но его разум никак не желал переключаться.
Почему Мондрик и его, явно до смерти перепуганные, спутники, несмотря на
все меры предосторожности, все-таки оказались бессильны? Видимо, это
означает, что опасность оказалась значительно серьезней, чем они полагали.
Нечто куда более зловещее, чем одна перепуганная рыжеволосая девушка.
Если Април Белл и в самом деле ведьма, - ему не хотелось об этом
думать, но мысли текли сами собой, - то вполне вероятно, что существуют и
другие. Более опытные, более сильные и куда менее симпатичные. С ними уже
не потанцуешь... Возможно, и вправду существуют, пользуясь современным
жаргоном, экспериментаторы в области парапсихологии, упорно познающие свои
врожденные способности, разрабатывающие вполне научные способы мысленного
контроля над вероятностью. А если так, то что мешало им объединиться?
Объединиться и готовиться к долгожданному появлению Черного Мессии... Дитя
Ночи... которому предстояло возглавить их вакханальную, сверхъестественную
революцию.
Полузакрыв глаза, Бэрби представил себе этого Мессию. Высокий,
стройный, внушительный, он стоял среди разрушенных скал, страшный в своей
черной рясе с надвинутым на глаза капюшоном. Бэрби сонно удивился - что бы
это могло быть за существо... и почему при упоминании о нем Април Белл
улыбнулась? Затаив дыхание, Бэрби заглянул под капюшон - вдруг он узнает
лицо. Оттуда, осклабившись, на него глядел выбеленный солнцем череп.
Бэрби проснулся. Но разбудил его не страшный сон, а какая-то
непонятная дрожь предвкушения... он и сам не мог понять, предвкушения
чего. Ломило в затылке. Бэрби налил себе еще виски. Глядишь, поможет. Он
включил радио. Услышал слащавые звуки начинающейся рекламы и поспешно его
выключил. Внезапно ему смертельно захотелось спать...
Но засыпать было страшно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98