-
Это знание не даст тебе покоя, Вилли. Оно превратит твою жизнь в настоящий
кошмар. Оно заставит тебя подозревать всех... даже твоих лучших друзей.
Ну, конечно, если ты и в самом деле ни в чем не виноват. Это знание может
стоить тебе жизни.
- Я хочу знать, - тихо сказал Бэрби.
- Ну что ж, дело твое, - Сэм непроизвольно крепче сжал рукоятку
пистолета. - Ты помнишь, что сказал доктор Мондрик в тот вечер в
аэропорту, до того, как его убили?
- Значит, Мондрика все-таки убили! - прошептал Бэрби. - С помощью
задушенного черного котенка...
Небритое лицо Сэма побледнело. Открыв рот, он уставился на Бэрби. В
глазах появился неприкрытый ужас. Тяжелый пистолет так и плясал в его
дрожащих руках.
- Откуда тебе это известно? - хрипло спросил он.
В голосе его звучало подозрение.
- Я нашел этого котенка, - ответил Бэрби. - Произошло много такого,
чего я никак не могу понять... потому-то я и решил, что схожу с ума. - Он
покосился на деревянный ящик в углу. - Я помню последние слова Мондрика:
"Это было сто тысяч лет тому назад..."
Голубая вспышка молнии на миг озарила сгустившуюся мглу. Барабанил по
скалам дождь. Ветер нес в пещеру холодный туман от разбившихся капель.
Бэрби поежился. Внезапно ему стало зябко в старом свитере, который дала
Нора. Стихли раскаты грома, и Сэм продолжил прерванный смертью рассказ
Мондрика.
- В те времена люди жили примерно в таких же условиях, - он кивнул на
закопченную темную пещеру. - В те времена люди жили в смертельном страхе,
нашедшем отражение в мифах и верованиях всех без исключения народов, в
тайных мыслях каждого человека. Все дело в том, что эти наши далекие
предки были добычей. Добычей другой, более старой, псевдочеловеческой
расы, которую доктор Мондрик окрестил Homo Lycanthropus.
- Люди-оборотни, - прошептал Бэрби. - Люди-волки...
- Доктор Мондрик назвал их так за некоторые весьма характерные
отличия в строении скелета, черепа и зубов... отличия, с которыми мы
встречаемся каждый день.
Бэрби снова содрогнулся. Ему припомнились длинные черепа, странно
заостренные зубы и необыкновенно тонкие кости скелетов, которые огромный
удав и белая волчица обнаружили в одной из комнат Фонда. Бэрби не стал об
этом говорить. Если он об этом расскажет, - подумал он, - Сэм Квейн
наверняка его убьет.
- Люди-ведьмы, или люди-колдуны, - продолжал Сэм, - было бы,
по-моему, даже более удачным названием.
Бэрби почувствовал, как мурашки побежали у него по спине. Словно
шерсть дыбом встала на волчьем загривке. Он дрожал, и холодный, мокрый
ветер был тут вовсе ни при чем. Вода потоками неслась по стертым ступеням
в камине у входа в пещеру, капала с черного, закопченного потолка. Квейн
встал и перетащил свой драгоценный ящик в более сухое место.
- Эта раса не походила на обезьян, - продолжил он, и голос его звучал
глухо и безжизненно, как нестихающие раскаты далекого грома. - Эволюция не
всегда идет только кверху. Родовое дерево человечества имеет несколько
весьма своеобразных ветвей... эти ведьмы, или колдуны, как тебе угодно,
были, без сомнения, одними из самых странных наших родичей.
- Чтобы добраться до самого начала этой трагедии, нам придется еще
больше углубиться в прошлое... на полмиллиона лет назад, по меньшей мере,
в первый из двух ледниковых периодов Плейстоцена. Эта первая ледниковая
эпоха, с ее сравнительно мягким межледниковым промежутком, как его
называют - интергляциалом, продолжалась почти сто тысяч лет. И вот она-то
и породила ведьм.
- И в Ала-шане вы нашли доказательства? - шепотом спросил Бэрби.
- Да, кое-какие нашли, - кивнул Сэм. - Хотя само плато Гоби никогда
не знало ледника. Наоборот, в ледниковый период это было влажное и
плодородное место, где в то время обитали наши предки. Ведьмы же произошли
от другой ветви человеческого рода, загнанной ледниками в горы, к
юго-западу от Тибета.
Еще до войны доктор Мондрик нашел останки одного их таких племен в
пещере за хребтом Нан-шан. А во время нашей последней экспедиции мы нашли
в могильниках Ала-шана еще кое-что... заключительные страницы страшной
истории...
Бэрби молча глядел на серую пелену дождя.
- Так о чем это я говорил... Да, прекрасный пример внешнего стимула и
отклика на него, как это сказал бы Тойнби... В общем, попавшим в ловушку
племенам пришлось лицом к лицу столкнуться с неумолимыми ледниками. Век за
веком льды поднимались все выше и выше. Добычи становилось все меньше и
меньше. Зимы делались все более жестокими. Люди должны были
приспособиться. Или умереть. Вот они и приспосабливались, постепенно, век
за веком, находя и развивая новые силы своего сознания.
- Что? - тревожно переспросил Бэрби.
Но он ни слова не сказал о свободной паутине сознания, о принципе
неопределенности Гейзенберга, о возможности связи разума и материи через
контроль над вероятностью. Ему вовсе не хотелось распроститься с жизнью.
- Правда? - неуверенно пробормотал он. - И какие же это силы?
- Трудно сказать наверняка, - нахмурился Сэм. - Сознание не оставляет
после себя ничего такого, что мог бы потрогать археолог. Но доктор Мондрик
полагал, что кое-какие следы все-таки сохранились - в мифах, в легендах, в
религии, в языке. Он изучал их и обнаружил много интересного.
Дополнительное подтверждение своих выводов он получил из экспериментов,
проведенных на кафедре парапсихологии университета Дюка.
Бэрби глядел на него во все глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98