Сверху падали изуродованные трупы.
– Папай!.. Папай!..
Вместо того чтобы продолжать взбираться на стену каждый на своем участке, скифские воины стали перебегать туда, где имели успех другие, надеясь в числе первых попасть в город и принять участие в грабеже. Начальники охрипли от крика. Но их никто не слушал. Получилась сумятица, весьма выгодная для защитников города. Целые толпы воинов, бросив свои лестницы, бежали наперегонки. Многим казалось, что они опоздали, что в городе уже хозяйничают сарматы. Ругались и негодовали на ходу.
– Зачем только царь допустил роксоланов к осаде! Они растащат все и нам ничего не оставят!
– Говорят, наши ворвались первыми, а роксоланы – вслед за ними!
Слухи рождались мгновенно. Херсонесцы, видя потерю порядка у наступающих, направили все силы на участок прорыва.
Гекатей был одним из первых, кто сразился с дерзкими скифами, взобравшимися на стены. Его противником оказался Нап. И несдобровать бы молодому телохранителю богини: скиф был увертлив, силен, бился насмерть. Он сумел нанести греку два сильных удара, но того спасли крепкие латы. Зато Нап не имел никакой защиты, кроме собственной храбрости. Его плечи прикрывала домотканая дерюга. Первый же удачный удар противника лишил силы и подвижности его левую руку. Кровь хлынула из раны. Но суровый поденщик не обратил на это внимания, продолжал биться. Рядом дрались, умирали его товарищи, также не имевшие защитного вооружения. В этом была роковая трагедия скифских храбрецов. Они боролись с железными врагами, а сами не имели такой же неуязвимости.
Если бы скифские юноши, взошедшие первыми на стены Херсонеса, имели латы и кольчуги, Священный город не устоял бы!..
Внизу толпились без дела и без толку хорошо снаряженные царские и княжеские дружинники, жаждавшие большой добычи. А наверху умирали неапольские поденщики, вооруженные чем попало. Десятки копий, стрел, мечей, дротиков устремились против кучки отважных, обагрились их кровью. Напа повалили и затоптали ногами, обутыми в грубые сапоги – эндромиды. Остальных сбросили со стены. Арканы обрезали мечами, лестницы поломали в щепки тяжелыми бревнами и камнями.
– Продолжать штурм! – истошно надрывался Палак, обливаясь потом.
Царь хлестал плетью воинов, покинувших свои боевые порядки, проклинал князей и их нерасторопных подручных.
Несколько лучше дело обстояло на главном направлении, против городских ворот, где распоряжался Раданфир. Он громовым голосом остановил воинов, заметив, что они хотят бежать туда, где, по их мнению, уже проломлена стена и открыт вход в город.
– Стой! Куда вы? А кто на стены будет восходить?
– А чего на них лезть, если там уже наши прорвались и занимают город!
– Кто сказал?
– Слыхали!..
Воины рассчитывали, что князь не остановит их, но Раданфир выхватил меч и крикнул:
– Кто оставит свое место в осаде, того я убью на месте!
Увидев одного, который покинул свою лестницу и побежал прочь, князь догнал его и могучим ударом отсек ему голову вместе с рукой. Воины зароптали, но порядок был восстановлен.
Фарзой кусал губы от досады. Его поражала нестройность сколотских отрядов, полное отсутствие боевой выучки, которое не могло быть восполненным за счет природной воинственности скифов. Вспомнились требования Палака к князьям обучать свои дружины штурмовому делу и пренебрежительное нежелание князей заниматься этим. Стало обидно за царя. В душе поднималась буря возмущения против княжеского недомыслия и косности.
Мерно бил таран. Работа у ворот кипела. Пифодор, весь в грязи и смоле, обливаясь потом, суетился около. Еще немного – и вход в город будет открыт. По знаку Раданфира Калак и Омпсалак придвинули конные сотни к воротам, встали во главе их, готовясь по первому сигналу ворваться в город на всем скаку.
Но греки связали несколько бревен канатами и бросили их на винею. Таран был выведен из строя. Отразив штурм «ястребов», греки направили острие своей обороны против Раданфира. Стали лить смолу, кипяток, подтащили камнеметы и начали ураганный обстрел конницы. Всадники повернули лошадей и отъехали на почтительное расстояние.
Активность осаждающих стала падать по мере увеличения потерь. Пыл прошел, и войска стали отходить к своему лагерю, не слушая окриков воевод. Первыми отошли роксоланы.
Палак походил на безумного. Он кричал, ругался, скакал на коне среди войск и хлестал воинов плетью.
Херсонес опять устоял, более того – сумел огрызнуться и очень больно укусить наступавших.
Вечером хоронили убитых, насыпали над могилами кучи камней и долго пели заунывные песни, в которых звучали угроза врагам и жажда мести.
Наутро Палак приказал сжечь ворота города.
На остатки разбитой винеи стали таскать вязанки степных трав и хвороста, что привозили на спинах коней из предгорий Таврских гор. Опять сверху полетели камни, опять пролилась кровь. Скифы подбегали к воротам с вязанками и, бросив ношу, бежали назад, а то и оставались на месте со стрелой в спине.
Гора хвороста увеличивалась. Херсонесцы притащили котлы с водою, начали поливать сверху, но ветер разбрызгивал воду, и она дождем падала на землю, совсем не там, где надо. Скифы смеялись. Подскакали всадники, бросили в хворост горящие факелы. Повалил дым, сверкнуло пламя, и огромный костер запылал. На стенах поднялась тревога.
– Нужно бросать в костер амфоры с водою! – скомандовал Миний.
Были собраны амфоры. Женщины и рабы тащили их, наполнив водою.
– Бросай!..
Водяные бомбы полетели в костер и разбивались в мелкие осколки. Огонь стал утихать, повалил густой белый дым. Теперь засмеялись защитники города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242