Пиропод, принадлежавший Гарри Хиксону, метался по комнате. Его глаза
еще ярче пылали в богатой кислородом атмосфере. Он шипел и топорщил чешую.
И глаза Зафара тоже стали почти оранжевыми, пылая энергией крохотных
танцующих золотых атомов. Они казались слепыми - или, быть может, их
взгляд был устремлен на что-то более далекое, чем стены клиники доктора.
Бойс Ганн почувствовал толчок, словно пол в комнате задрожал. На
самом деле он оставался неподвижным.
Он зашатался и выбросил руку, чтобы сохранить равновесие, хотя
комната оставалась в неподвижности.
- На Землю! - воскликнул умирающий и отбросил кусок пергамента. -
Лебедь, неси его! Дитя Звезд, направляй его! На Землю... - Он замолчал.
Доктор снова попытался успокоить его, но больной оттолкнул его в
сторону.
- На Землю! - крикнул он. - И ты, шпион, раб Машины! Лебедь унесет
тебя!
Ганн открыл рот, чтобы сказать что-то - что угодно - но слова замерли
на его губах. Комната снова накренилась, теперь гораздо резче. Голова
пошла кругом. Остальные, казалось, ничего не замечали. Еще один толчок.
Ганн споткнулся и едва не упал, выравнялся и рефлекторно протянул руку за
брошенным пергаментом.
Пергамент ускользнул... и пропал. Только что он был здесь. В
следующий момент его уже не было. На его месте Ганн увидел странное
движение воздуха, который стал вдруг как мутное стекло. Воздух крутился.
Вихрь становился все больше и больше. Он вырос и приблизился к Ганну,
и комната снова содрогнулась. Ганн в отчаянии попытался отпрыгнуть в
сторону, чтобы спастись, но вдруг полетел, полетел в вихрь, в водоворот.
Он падал... падал... падал...
Казалось, он падал тысячу лет. Комната покрылась мраком и исчезла.
Обеспокоенные глаза доктора, пылающее ненавистью лицо умирающего - все
исчезло; вокруг он различал смутные точки, огни звезд, очертания планет,
галактик, пылевых облаков, они светились, вращались...
Он падал долго, сквозь миллиарды миллиардов миль безвоздушной
пустоты.
Как и было на самом деле.
Потому что, когда падение закончилось и Ганн, дрожа, как в лихорадке,
поднялся на ноги, он тут же рухнул ничком, разбив лицо, расквасив нос о
серый, мягко освещенный металлический пол.
О_н н_а_х_о_д_и_л_с_я в з_е_м_н_о_м п_о_л_е т_я_г_о_т_е_н_и_я!
Он больше не был среди Рифов. Это была планета. И во все стороны
расходились пустые коридоры с металлическими стенами, где мигали огни и
вращались магнитные ленты. Оператор-майор Бойс Ганн наконец добрался
домой. Он находился в подземных лабиринтах, где помещались могущественные
электронные внутренности Планирующей Машины.

6
Вот как все это началось для Бойса Ганна - падением глубиной в
двадцать миллиардов миль, после чего он приземлился в самом недоступном
месте - в сердце Машины.
Между металлическими стенами узкого коридора дул теплый ветер.
Доносился равномерный далекий гул, его перекрывал свист и жужжание
вращающихся магнитных дисков, шум работы далеких могучих механизмов. Ганн
с трудом поднялся, борясь с собственным полным весом - почти сто
килограммов. Все прошедшие месяцы ему приходилось иметь дело только с его
частицей или вообще обходиться без веса. Сквозь туман в глазах он
огляделся.
Он стоял в длинном коридоре. В конце его, в нескольких сотнях ярдов,
виднелся более яркий свет. Похоже, это была комната.
Он поплелся в ту сторону, прижимая обратную сторону запястья к
разбитому носу, из которого сочилась струйка крови. Он кашлял, чувствуя
соленый привкус крови во рту и в горле.
Серый свет, казалось, исходил из большого и круглого помещения.
Потолок представлял собой бетонный купол. На обширном пространстве пола
островками размещались консоли и контрольные панели. За ними никого не
было. Почти полную окружность стены пронизывали двадцать четыре туннеля.
Из одного такого туннеля и вышел Ганн.
Он на секунду прислонился к косяку двери, ожидая, когда пройдет
головокружение. Потом, собрав последние силы, он закричал:
- Кто-нибудь! Помогите! Есть тут кто-нибудь?!
Ответом ему было лишь гулкое эхо, отразившееся от купола, и далекое
жужжание вращающихся лент.
На контрольных постах никого не было, коридоры были пусты. Но Ганн
начал чувствовать, что в этом пустынном месте существует своя особая
жизнь. Когда отголоски эха затихли, он начал различать более слабые шумы -
приглушенный механический гул, гудение и жужжание. Все коридоры были так
же пусты, как и тот, из которого он вышел. Он заглянул в каждый по
очереди, ничего не обнаружил, кроме бесконечных рядов вычислительного
оборудования и путаницы толстых кабелей под потолком.
Почти на цыпочках, оробев перед тяжестью огромного пустого
пространства вокруг, Ганн пробрался к круглому островку пультов в середине
зала. Каждый пульт, усыпанный светящимися циферблатами и кнопками, смотрел
лицом на один из туннелей, радиально уходящих из зала. Ганн стоял, как
зачарованный, следя за стремительным бегом огоньков на индикаторах
пультов.
Он никогда не бывал в этом месте наяву, но оно было более чем знакомо
ему, описания его сотни раз повторялись в учебниках, он видел десятки
видеофильмов на лекциях в Академии Технокорпуса. Он находился в самом
центре Планирующей Машины - самом защищенном месте на всех девяти планетах
системы. В мозговом центре Плана Человека.
И Планирующая Машина даже не знала, что он здесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56