- Ладно, я сам найду, - бросил варвар.
- Порошок - смотри, не забудь про порошок!
Конан, в поисках камня, пошел вдоль ограды. Как только
он отдалился настолько, что не мог их слышать, Веллия,
перекатываясь по траве, помогая себе зубами, локтями и
коленями, добралась до ног неподвижного Шумри.
- О, благородный Кельберг! - жарко зашептала она. Глаза
ее, увлажненные слезами, блестели в свете луны еще
пленительней, еще несказанней. чем днем. - Отпусти меня!
Ведь ты совсем не такой, как этот грубый варвар, этот
бездушный кусок плоти, чье назначение в жизни - лишь рушить,
крушить и жечь!.. О, ты не такой! Душа твоя высока, сердце
твое великодушно и чисто! А как ты чувствуешь музыку!.. О
мой добрый Кельберг! Да, я отбирала у некоторых из моих
гостей годы жизни, но у кого и зачем? Только у бездушных
животных, подобных твоему спутнику, отбирала я их будущие
годы, годы, которые иначе были бы наполнены лишь резней и
обжорством, кровью и свистом мечей, воплями терзаемых
женщин и слезами младенцев... О Кельберг! Во что же
превращались эти отнятые у кровавых зверей годы? Разве ты
не видел сам? В картины и гобелены в глубокие и
проникновенные разговоры под ночным небом... Кельберг,
Кельберг, послушай душу свою: она молит, она заклинает тебя
спасти красоту! Кельберг, послушайся души своей!..
- Что она так пылко тебе обещает? - спросил подошедший с
огромным камнем в руках киммериец. - Впрочем, понятно что.
Вечную молодость и вечную красоту, и в придачу кровавые
пиршества время от времени. Соглашайся, Шумри! О чем тут
раздумывать?..
Он наклонился и крепко привязал камень к ногам ведьмы.
Затем взвалил ее тело себе на плечо.
- Кельберг! - позвала она в последний раз, мелодично и
жалобно.
Даже в таком положении, нагая, перекинутая через плечо
варвара, со спутанными и обрезанными волосами, она была
дивно прекрасна.
Шумри взглянул на нее и тут же отвел глаза.
- Ты бы лучше прогулялся, - посоветовал ему Конан.
Немедиец послушно поднялся и, опустив голову, медленно
пошел прочь.
Подойдя к ограде, Конан перебросил через нее нежное
женское тело. Взметнув в воздухе искристыми тонкими
волосами, Веллия с глухим плеском погрузилась в черную воду
рва.

* * *

К рассвету Конан и Шумри похоронили своих погибших -
Больда и обоих слуг. Они зарыли их за пределами замка, на
обочине тропы. Перед тем, как опустить в землю тело Больда,
немедиец снял с него кольчугу. Она и впрямь оказалась на
удивление легкой, словно была сплетена не из металла, но из
затвердевших лунных лучей, чуть потемневших от времени.
- Кажется, я знаю, кто эта девушка и кто этот доблестный
человек, назвавшийся нам Больдом, - сказал он Конану. - В
Бельверусе его имя широко известно, да и ее тоже. Какая
трагедия! Удивительная были бы из них пара!..
Киммериец взвесил в руках кольчугу, так же отдав
должное ее легкости.
- Что ты собираешься с ней делать? - спросил он. -
Носить сам?..
- Ну что ты! Отдам девушке... Мертвому телу она не
нужна, ей же может пригодиться...
- Чтобы подарить следующему жениху? - спросил Конан -
без всякого, впрочем, желания кого-нибудь обидеть.
Шумри взглянул на него с укором и промолчал.
Когда они уже собрались уходить, немедиец вспомнил о
спящих в саду стражниках и служанках. По его настоянию они
вернулись обратно и перенесли бормочущие и постанывающие
тела подальше от цветов, к самым воротам. Киммериец с
большой неохотой занимался этим вздорным, на его взгляд,
делом, но Шумри уверял, что если оставить их в саду, они
могут никогда больше не проснуться.
Цветы снова пахли сладко и дурманяще, и лепестки их при
прикосновении не ранили и не обжигали, но лишь щекотали и
нежили.
- Быстро же эти лиловые твари простили нам свою
госпожу, - хмыкнул Конан, когда последнее тело было
перетащено в безопасное место и приятели присели, чтобы
перевести дыхание. - Впрочем, ты все-таки не забывай пока
про порошок.
- Я и не забываю, - отозвался Шумри, разворачивая
тряпицу, в которой серели уже последние крупицы
спасительного снадобья.
Внезапно киммериец поднял голову и насторожился. Ему
послышалось что-то похожее на мелодичный женский смех,
доносящийся из-за ограды замка. В два прыжка он подскочил к
стене и посмотрел вниз. Громкий рев - рев досады и ярости -
чуть не разорвал его широкую грудную клетку.
Испуганный Шумри мгновенно очутился рядом. Внизу, на
противоположной стороне рва сушила на солнце пушистые волосы
нагая ведьма. В ответ на вопль киммерийца она подняла
голову, и звонкий, победный, счастливый издевательский смех
прозвенел, словно пение утренней птицы.
- Проклятье! Она выплыла! Ну почему я прежде не
придушил ее - а ведь хотел! - ревел Конан. - Где мой лук?!..
Но пока он искал лук, Веллия, подарив на прощанье
остолбеневшему Шумри нежную и укоризненную улыбку, скрылась
в густых зарослях.
Первым порывом варвара было ринуться вслед за ней, и он
уже закинул ногу через ограду, но через мгновение сообразил,
что это бесполезно: местность ему незнакома, ловкая и
наглая, как куница, колдунья ускользнет от него - а может,
и заманит в смертельную ловушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19