Ему было так жарко в своем магическом облачении, что он почти задыхался и жадно хватал ртом воздух.Накинув на голову капюшон, Рейстлин изо всех сил сосредоточился, пытаясь совладать со своими чувствами и взять себя в руки.— Рейстлин! — воскликнула Крисания и схватила его за руку. Ее голос казался магу теплым и нежным, но прикосновение только усилило боль, хотя Крисания желала лишь облегчить его страдания. Решимость Рейстлина поколебалась, а боль разрывала тело...В ярости маг вырвал руку. Лицо его стало свинцово-серым, когда он подался вперед и вцепился в тонкую ткань. Одним рывком он сорвал платье с плеч молодой женщины, а второй рукой толкнул полуобнаженное тело на кучу листьев.— Ты этого хочешь? — прошипел он в ярости. — Тогда подожди здесь Сейчас явится мой братец... — Он задохнулся и замолчал, с трудом переводя дыхание.Крисания, лежа на спине в куче сырых желтых листьев, увидела свою наготу, отражающуюся в его зеркальных глазах, и прикрыла грудь разорванным платьем. Она не произнесла ни слова и только молча смотрела на мага.— Так значит, ты решила, что мы пришли сюда за этим? — безжалостно продолжал Рейстлин. — Я думал, твои цели гораздо выше плотской грязи, Посвященная. Ты похваляешься Паладайном, гордишься своей жреческой властью; почему ты не подумала, что это может быть ответом на твои молитвы? И ты чуть было не преуспела, Посвященная. Я чуть было не пал жертвой твоих чар.Этот удар достиг своей цели. Крисания вздрогнула, как от ожога, и маг увидел, как ее взгляд сам собой ушел в сторону. Закрыв лицо руками, Крисания разрыдалась; черные волосы разметались по голым плечам, которые выглядели такими белыми, мягкими, гладкими...Рейстлин резко отвернулся и зашагал прочь. Он шел быстро и чувствовал, как с каждым шагом к нему возвращается спокойствие. Боль желания улеглась, пожар страсти утих, и Рейстлин снова обрел способность рассуждать трезво и ясно.Внезапно среди деревьев он заметил движение и блеск доспехов. Карамон!Легкая улыбка Рейстлина превратилась в издевательскую усмешку. Как он и предсказывал, его братец не выдержал и отправился на поиски. Что ж, какое ему дело, если этим двоим друг друга так не хватает?Добравшись до своей палатки, Рейстлин вошел в ее мягкий прохладный полумрак. Самодовольная улыбка все еще играла на его губах, но вскоре она растаяла, стоило только Рейстлину припомнить, как близок он был к тому, чтобы испортить все своими собственными руками и потерпеть поражение. Воспоминание о собственной слабости и — что греха таить — о горячих податливых губах не давало ему покоя. Дрожа, маг упал в продавленное походное кресло и уронил голову на руки.Однако победная улыбка вернулась на его лицо через полтора часа, когда Карамон ворвался в его палатку словно ураган. Лицо гиганта было багровым, глаза метали молнии, а рука сжимала рукоять меча.— Я убью тебя, недоносок проклятый! — вскричал Карамон, задыхаясь от ярости.— За что на этот раз, братец? — раздраженно осведомился маг, не отрывая глаз от колдовской книги, которую читал. — Или я опять погубил твоего очередного ручного кендера?— Ты прекрасно знаешь, за что! — прорычал Карамон и присовокупил несколько проклятий.Бросившись вперед, он вырвал книгу из рук брата и захлопнул ее. Стоило ему только коснуться темно-синего переплета, как кожа на его руках задымилась, словно это была не книга, а раскаленная стальная заготовка, только что вытащенная из горна; однако он даже не поморщился.— Я нашел в лесу госпожу Крисанию, — сказал он. — Она плакала, а ее платье было разорвано. Эти царапины на твоем лице...— Оставлены моими собственными ногтями, — перебил Рейстлин. — Или она не рассказала тебе, что произошло?— Да, но...— Разве не сказала тебе так называемая госпожа Крисания, что это она предлагала мне себя...— Не верю!— ...а я отверг ее! — холодно закончил Рейстлин и без колебаний ответил взглядом на взгляд.— Ты наглый сукин сын!— А теперь она, должно быть, плачет в шатре и благодарит своего бога за то, что я люблю ее достаточно сильно и ставлю ее добродетель превыше собственных желаний. — Рейстлин с горечью усмехнулся, и этот его смешок подействовал на Карамона как отравленный кинжал.— Я не верю ни одному твоему слову, — зловеще повторил Карамон. Затем он протянул руку и, схватив Рейстлина за плащ, легко поднял его хрупкое тело над креслом. — И ей не верю! Ради того, чтобы спасти твою жалкую шкуру, она скажет все что угодно, она солжет самому...— Убери-ка руки, братец, — ровным голосом проговорил Рейстлин.— В Бездне твои братья! — отрезал Карамон.— Я сказал — убери руки! — Рейстлин добавил еще какое-то слово, и палатка озарилась ослепительной голубой вспышкой. Раздался треск, пронзительное шипение, и Карамон вскрикнул от боли. Сильный, парализующий удар пронзил его тело, и он невольно ослабил хватку.— Я тебя предупредил. — Рейстлин огладил помятую мантию и снова сел.— Клянусь всеми богами, на этот раз я убью тебя! — Карамон пришел в себя и, скрежеща зубами, выхватил меч.— Тогда — вперед, — отрывисто бросил Рейстлин, поднимая голову от колдовской книги, которую успел подобрать с пола и раскрыть. — И давай поскорее с этим покончим. Твои постоянные угрозы порядком мне надоели.Однако Карамон, хоть и был в ярости, заметил в глазах брата загадочный огонек, говорящий о страстном желании ускорить ход событий.— Попробуй же!.. — прошептал Рейстлин, в упор глядя на брата. — Попробуй убить меня, ну? Тогда-то уж ты никогда не вернешься домой...— Плевал я на это!Карамон, охваченный жаждой крови, не помня себя от ревности и ярости, сделал еще шаг по направлению к креслу брата и занес меч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149