Как смели они
надеяться разбить армии монстров, способных убивать даже после смерти?..
"Все, что у нас есть, - думал с горечью Танис, - это Диски Мишакаль;
но что с них толку?" За время путешествия из Кзак Царота в Утеху он не раз
пытался в них разобраться, однако мало что понял. Золотая Луна, со своей
стороны, сумела прочесть то, что относилось к искусству целительства; но
не намного больше того.
- Лишь истинный вождь народов способен понять все, - с неколебимой
верой повторяла она. - Я призвана только найти его.
Хотелось бы Танису верить, как она. Но чем дальше ехали они по
опустошенному краю, тем более он сомневался, что отыщется вождь, способный
одолеть Повелителя Верминаарда...
Большую беду усугубляли и иные горести. Рейстлин, лишившийся своих
трав, жестоко мучился кашлем и выглядел не намного лучше Тероса, так что
Золотой Луне приходилось заботиться сразу о двоих. По счастью, с ними была
Тика, усердно помогавшая Золотой Луне, особенно по части ухода за магом.
Ее собственный отец считался в некотором роде колдуном; поэтому Тика
невольно благоговела перед всеми, кто был связан с волшебством.
Если уж на то пошло, именно Тикин отец нечаянным образом помог
Рейстлину открыть свое призвание. Однажды отец Рейстлина привез своих
близнецов и падчерицу Китиару на местную ярмарку, посвященную окончанию
лета, и там дети попали на представление иллюзиониста Чудодея Вейлана.
Восьмилетний Карамон скоро заскучал и с радостью дал сестре увести себя на
другой конец ярмарки, где заезжие ловкачи выделывали всякие трюки с
мечами: Китиару тянуло к ним неудержимо. Рейстлина - он тогда уже был
тощим и хилым - столь подвижные игры не привлекали. Он провел у Чудодея
Вейлана весь день, а когда семья вернулась домой - потряс всех, безупречно
воспроизводя все его трюки. На другой же день папаша отдал его в обучение
к одному из величайших мастеров волшебных наук...
Тика всегда восхищалась Рейстлином, и обрывки слухов о его
таинственном путешествии в легендарную Башню Высшего Волшебства поражали
ее воображение. Она ухаживала за магом из уважения и по врожденной
склонности помогать тем, кто был слабее ее. А кроме того, под страшным
секретом сознавалась она себе, это означало благодарную улыбку его
замечательного брата-близнеца...
Короче говоря, Танис не знал, о чем волноваться больше - то ли о
Рейстлине, чье состояние все ухудшалось, то ли о неожиданном романе между
закаленным в битвах воином и юной, беззащитной, неопытной официанткой. Ибо
слухам о се похождениях Танис не верил.
Была у него и иная пища для тревожных размышлений. Стурм, глубоко
униженный самим фактом плена, а паче того - отвратительной клеткой, в
которой его, точно быка на бойню, везли неизвестно куда, переживал
страшнейший душевный упадок, и Танис не был уверен, что рыцарь с ним
справится. Стурм либо сидел неподвижно целыми днями, глядя вдаль меж
прутьев клетки, либо, что было гораздо хуже, погружался в глубокий сон, и
разбудить его было невозможно, пока сам не проснется.
Одним словом, у Таниса почти не было времени размышлять о своем
собственном внутреннем разладе, зримым воплощением которого служил эльф,
сидевший в углу клетки. Стоило посмотреть на Гилтанаса, и Танису неизбежно
вспоминался его дом в Квалинести. Чем ближе делалась родина, тем чаще
стучались в сердце непрошеные, давно похороненные воспоминания, подобные
прикосновению неупокоенных в Омраченном Лесу.
Гилтанас, друг детства! Больше чем друг - брат!.. Почти ровесники,
выросшие в одном доме, - сколько они вместе играли, дрались и смеялись! А
когда подросла младшая сестренка Гилтанаса, они стали брать беленькую
малышку с собой. Особенно же любила эта троица досаждать старшему брату -
Портиосу, серьезному юноше, рано познавшему все заботы и горести своего
народа. Ибо Гилтанас, Лорана и Портиос были детьми Беседующего-с-Солнцами
- правителя эльфов Квалинести, и Портиосу предстояло в будущем занять его
место.
Кое-кто из жителей эльфийского королевства находил странным, что
правитель пожелал принять в свой дом внебрачного сына жены своего
покойного брата, изнасилованной воином-человеком. Бедняжка скончалась от
горя всего через несколько месяцев после рождения сына, и правитель,
наделенный великодушием и нравственным чувством, без колебаний взял
младенца к себе. Лишь годы спустя, с неудовольствием наблюдая растущую
взаимную привязанность любимой доченьки и незаконнорожденного полукровки,
пожалел он о своем давнем решении... У Таниса у самого душа была не на
месте. Будучи наполовину человеком, юноша обрел зрелость гораздо раньше
медленнее развивавшейся эльфийки. И он понимал, какое горе причинил бы их
союз семье, которую он уважал и любил. Вдобавок в нем тогда уже проявился
внутренний разлад, мучивший его в дальнейшем всю жизнь: эльфийское
постоянно боролось в нем с человеческим. Наконец, в возрасте восьмидесяти
лет, что по человеческим меркам равнялось примерно двадцати, Танис покинул
Квалинести. Правителя его уход отнюдь не опечалил, и, как ни старался он
скрыть от юного полуэльфа свои истинные чувства, каждый из них прекрасно
понимал, что к чему.
Что до Гилтанаса, он подобного такта не проявил. Они с Танисом
поговорили начистоту насчет Лораны, и таким вышел их разговор, что
душевные раны, причиненные им, спустя годы еще продолжали болеть, и Танис
до сих пор не был уверен, что все забыл и простил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159