Шли годы... и вот в один прекрасный момент внешний мир пристально
заинтересовался Кзак Царотом. Прибытие дракона и драконидов едва не
положило трагический конец привычному жизненному укладу. Дракониды
первоначально собирались вовсе уничтожить грязный маленький народец, но
овражные гномы, предводительствуемые великим Пфаджем, так униженно
валялись и ползали в ногах, моля о пощаде, что дракониды смилостивились и
ограничились тем, что обратили их в рабство.
Вот таким образом впервые за несколько столетий обитания в Кзак
Цароте овражные гномы принуждены были трудиться. Дракониды восстанавливали
здания, наводили военный порядок. Гномы готовили пищу, чистили и чинили
всякую всячину, занимаясь грязной работой, недостойной хозяев.
Надо ли говорить - великий Пфадж был отнюдь не в восторге от такого
положения дел. Долгие часы проводил он в размышлении, обдумывая, как бы
отделаться от драконицы и ее слуг. Он, конечно, знал, где было ее логово,
и даже обнаружил тайный лаз, которым можно было проникнуть туда. Однажды
он воспользовался им в отсутствие Хисант. В подземном покое оказалось
собрано немыслимое количество разноцветных камешков и блестящих монет.
Безумная юность Пфаджа прошла в странствиях, так что он знал - народы
внешнего мира очень ценили подобные вещи и, пожалуй, отдали бы за них
немало ярких, разноцветных тканей: надо сказать, нарядные одежды были
слабостью Пфаджа. Верховный Блоп тут же набросал карту, дабы не забыть
дороги к сокровищнице. У него даже хватило самообладания прихватить с
собой несколько камешков помельче.
Вот уже много месяцев чудесный клад будоражил воображение Пфаджа, но
возможности побывать там еще раз ему так и не представилось. Тому было две
причины. Во-первых, драконица больше не отлучалась, а во-вторых, Пфадж,
хоть убей, не мог разобраться в собственной карте.
Вот если бы драконица совсем отсюда убралась, думалось Пфаджу. Или
какой-нибудь герой проткнул ей брюхо... Мечтать об этом было сущим
наслаждением.
Так обстояло дело, когда слуха великого Пфаджа достигли вопли
стражей, возвещавших вторжение армии великанов. И надо ли говорить, что,
когда Бупу наконец извлекла Великого Блопа из-под кровати и с грехом
пополам убедила его, что на самом деле никакого нападения нет, он решил,
что его мечта готова была исполниться...

- Значит, ваша пришла убить дракон, - сказал Верховный Блоп Пфадж
Первый полуэльфу.
- Нет, - терпеливо ответил Танис. - Мы пришли не за этим.
Спутники стояли во Дворце Бхоров перед троном, на котором восседал
овражный гном, представленный им Бупу как великий Верховный Блоп. Вводя их
в тронный зал, Бупу не сводила взгляда с лиц друзей, предвкушая их
изумление и благоговейный восторг. Что ж, она не обманулась в своих
ожиданиях. Искатели Дисков и в самом деле ошарашенно озирались вокруг.
Еще первопроходцы - Блопы - собрали чуть ли не все, что было
красивого и нарядного в Кзак Цароте, и использовали добычу для украшения
тронного зала. По мнению овражных гномов, сорок локтей золотой парчи были
в сорок раз лучше, нежели один; легко представить себе, во что превратили
зал их украшательские усилия, ничуть не стесненные наличием вкуса! Тяжелые
складки мятой парчи покрывали каждую пядь стен, с потолка - иные вверх
ногами - свисали шпалеры. Эти шпалеры и в самом деле когда-то были
прекрасны; тщательно подобранные цветные нити сплетались в сцены городской
жизни, в целые картины, посвященные легендам и сказаниям прошлого. Однако
гномы, которым они, видно, показались недостаточно яркими, размалевали их
кричащими красками, нимало не заботясь о художественном совершенстве. Так,
Стурм был потрясен до глубины души, обнаружив на одной из шпалер
ярко-красного Хуму, бьющегося с фиолетовым в яблоках драконом под
изумрудно-зелеными небесами...
По всему залу были в беспорядке расставлены прекрасные статуи,
передававшие красоту обнаженного тела. Их также не обошло внимание гномов;
сочтя белоснежный мрамор слишком тусклым и неинтересным, они раскрасили
статуи с таким похабным реализмом, что Карамон залился густым румянцем и,
бросив случайный взгляд на Золотую Луну, более не поднимал глаз.
Короче говоря, друзьям понадобились немалые усилия, чтобы сохранить в
этой галерее смертоубийственных художеств серьезное выражение лиц. Не всем
это удалось: на Тассельхофа, например, мгновенно напал такой смех, что
Танис принужден был выдворить его обратно в прихожую с наказом подумать о
своем поведении. Остальные торжественно склонились перед великим Пфаджем -
все, кроме Флинта, без улыбки ощупывавшего топорище секиры.
Перед тем как войти сюда, старый гном придержал Таниса за руку,
шепнув ему:
- Не попадись на удочку, Танис... вероломство этих тварей не знает
границ!
Верховный Блоп несколько заволновался, когда путешественники вошли в
зал, - особенно при виде рослых воителей. Но Рейстлин сумел подобрать
слова, успокоившие и смягчившие Пфаджа, хоть и несколько разочаровавшие
его.
Борясь с приступами кашля, маг объяснил правителю, что они вовсе не
собирались затевать никаких насилий и беспорядков, имея в виду всего лишь
забрать из драконова логова некий предмет, имевший для них религиозную
ценность, и удалиться, желательно - не потревожив драконицу.
Естественно, это не очень-то вписывалось в планы Пфаджа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159