ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Я просто положу на место мои книги, переоденусь, пообедаю, а потом пойду работать в розарий. А вечером, когда пойду в библиотеку, буду изо всех сил заниматься. И не собираюсь плакать, забившись где-нибудь в укромный уголок».
Войдя в свою маленькую комнатку и чувствуя себя сильной оттого, что она только что приняла твердое решение и поставила перед собой ясную цель, Камила швырнула книги на постель и начала переодеваться, глядя куда угодно, только не на компьютер. К сожалению, джинсы и рубашка, которые она надевала, когда работала в розарии, висели на спинке стула, случайно оказавшегося возле стола, на котором стоял монитор.
Камила уже собиралась закрыть глаза и взять свою одежду, не глядя на экран, когда сказала себе самой, что неразумно и даже глупо вести себя так и что вообще это ребячество. Она спокойно, как ни в чем не бывало, подошла к стулу, спокойно, как ни в чем не бывало, взяла джинсы и рубашку и тут же уронила их на пол.
На экране светился сигнал «почта».
Сердце в груди у Камилы подпрыгнуло, и даже на какую-то секунду перестало биться. У Камилы слегка закружилась голова, а потом на душе у нее стало легко и весело.
– Мама, – сказала она. – Наконец-то, письмо от мамы. Ой, как я рада!
Она нетерпеливо нажала на кнопку, ожидая, когда аппарат сработает и выдаст ей текст. Бумага пришла в движение, взгляд Камилы остановился на ней. Камила и в самом деле ухитрилась убедить себя, что хочет увидеть огромные размашистые каракули своей матери.
Но вместо каракулей Камила увидела четкий шрифт, и воспрянула духом, хоть еще и уговаривала себя, что лучше бы ей прогнать свои надежды прочь. Из соображений безопасности Дайен никогда не посылал Камиле писем, написанных от руки, из-за чего приходившие от него письма были похожи на деловые бумаги. Но на этот раз Камила увидела в конце письма строчку, написанную от руки – всего несколько слов, но она сразу же узнала, чей это почерк. Вздрогнув, она крепко стиснула руки, чтобы удержаться и не сорвать лист бумаги с принтера раньше, чем тот закончит печать. Но вот бумага остановилась, а Камила все еще не решалась дотронуться до нее.
«Он написал мне, что все кончено. Это так похоже на него. Он всегда был так внимателен и добр ко мне. „Прекращение прений“, как сказал бы наш профессор психологии. Именно это необходимо мне сейчас. И тогда я со всем покончу и пойду прямиком к своей цели».
Камила сделала глубокий вдох, задержала дыхание, выдохнула и решилась наконец прочитать письмо.
«Любимая!
Мой брак с самого начала был пародией на супружество. Я пытался спасти его. Бог свидетель (если Его, действительно, волнуют совершаемые нами, смертными, глупости, на что я, надо признаться, надеюсь), я приложил все усилия, чуть ли не унижал свое человеческое достоинство ради того, чтобы примириться со своей женой.
Теперь я знаю, что она не хотела примирения. Она хочет только власти и использует любые средства, чтобы попытаться вырвать ее у меня. Не сомневаюсь, что за всем этим стоит ее мать, но моя жена во всем послушна ей. Возможно, от нее даже и исходит инициатива. Я не собираюсь подчиняться их угрозам и требованиям. Это могло бы привести к войне, а я всегда старался избегать войн. Они же готовы ни перед чем не останавливаться.
Я разведусь с Астартой, и тогда мы с тобой можем стать мужем и женой, чего мы всегда хотели.
Но будем терпеливы».
Письмо не было подписано, но в самом низу Камила увидела постскриптум, добавленный рукой Дайена:
«Очень жаль, моя дорогая, но королева не может быть звездным пилотом».
– О, Дайен! – воскликнула Камила и залилась слезами. – Что за чепуха? – тут же сказала она себе самой. – Сначала ты плачешь, решив, что он оставил тебя, теперь плачешь, когда он сказал, что хочет жениться на тебе.
Промокнув слезы и высморкавшись, Камила прочла драгоценное письмо еще и еще раз.
Угрозы, требования. Бедный Дайен. Это должно быть ужасно. Есть от чего разозлиться. За всем этим стоит ее мать… Да, судя по тому, что рассказывал мне отец о баронессе, это скорее всего так.
– «И тогда мы с тобой можем стать мужем и женой»! – вздохнула Камила.
Сначала она закрыла глаза, предаваясь переполнявшей ее радости, а потом открыла – и снова начала читать письмо, пока не дошла до постскриптума: «Очень жаль, моя дорогая, но королева не может быть звездным пилотом».
«Королева». Внезапно это слово поразило ее в самое сердце. Радость Камилы потускнела, и в душу к ней закрался страх.
– Королева, – вслух повторила она.
У нее слегка похолодели руки.
– Я не хочу быть королевой и не могу. Быть всегда величественной, очаровательной, милостивой, снисходительной. И все только и делают, что смотрят на тебя.
Сидя на стуле в нижнем белье, которое она носила только здесь, потому что всяких там женских корсетов, бюстгалтеров, колготок у нее на родине никто не носил (там это считали излишеством), Камила взглянула на свое отражение в зеркале, пытаясь представить себя в каком-нибудь одеянии, которое она видела на Астарте и которое включало в себя, конечно же, шляпу и перчатки, и снова закрыла глаза. Картина выходила слишком нелепая. Уж как бы посмеялись над ней ее четырнадцать братьев! И не только они. Вся остальная галактика тоже.
«До чего же я глупа! – одернула себя Камила. – Дайен любит меня, я люблю его, и теперь мы решили быть вместе. Нам не придется больше ни от кого прятаться, чего-то стыдиться или бояться. Вот что важно, а не какие наряды я буду носить. Я стану королевой. Буду присутствовать на концертах и на разных встречах, участвовать в открытии картинных галерей и посещать больницы. Мне придется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
Войдя в свою маленькую комнатку и чувствуя себя сильной оттого, что она только что приняла твердое решение и поставила перед собой ясную цель, Камила швырнула книги на постель и начала переодеваться, глядя куда угодно, только не на компьютер. К сожалению, джинсы и рубашка, которые она надевала, когда работала в розарии, висели на спинке стула, случайно оказавшегося возле стола, на котором стоял монитор.
Камила уже собиралась закрыть глаза и взять свою одежду, не глядя на экран, когда сказала себе самой, что неразумно и даже глупо вести себя так и что вообще это ребячество. Она спокойно, как ни в чем не бывало, подошла к стулу, спокойно, как ни в чем не бывало, взяла джинсы и рубашку и тут же уронила их на пол.
На экране светился сигнал «почта».
Сердце в груди у Камилы подпрыгнуло, и даже на какую-то секунду перестало биться. У Камилы слегка закружилась голова, а потом на душе у нее стало легко и весело.
– Мама, – сказала она. – Наконец-то, письмо от мамы. Ой, как я рада!
Она нетерпеливо нажала на кнопку, ожидая, когда аппарат сработает и выдаст ей текст. Бумага пришла в движение, взгляд Камилы остановился на ней. Камила и в самом деле ухитрилась убедить себя, что хочет увидеть огромные размашистые каракули своей матери.
Но вместо каракулей Камила увидела четкий шрифт, и воспрянула духом, хоть еще и уговаривала себя, что лучше бы ей прогнать свои надежды прочь. Из соображений безопасности Дайен никогда не посылал Камиле писем, написанных от руки, из-за чего приходившие от него письма были похожи на деловые бумаги. Но на этот раз Камила увидела в конце письма строчку, написанную от руки – всего несколько слов, но она сразу же узнала, чей это почерк. Вздрогнув, она крепко стиснула руки, чтобы удержаться и не сорвать лист бумаги с принтера раньше, чем тот закончит печать. Но вот бумага остановилась, а Камила все еще не решалась дотронуться до нее.
«Он написал мне, что все кончено. Это так похоже на него. Он всегда был так внимателен и добр ко мне. „Прекращение прений“, как сказал бы наш профессор психологии. Именно это необходимо мне сейчас. И тогда я со всем покончу и пойду прямиком к своей цели».
Камила сделала глубокий вдох, задержала дыхание, выдохнула и решилась наконец прочитать письмо.
«Любимая!
Мой брак с самого начала был пародией на супружество. Я пытался спасти его. Бог свидетель (если Его, действительно, волнуют совершаемые нами, смертными, глупости, на что я, надо признаться, надеюсь), я приложил все усилия, чуть ли не унижал свое человеческое достоинство ради того, чтобы примириться со своей женой.
Теперь я знаю, что она не хотела примирения. Она хочет только власти и использует любые средства, чтобы попытаться вырвать ее у меня. Не сомневаюсь, что за всем этим стоит ее мать, но моя жена во всем послушна ей. Возможно, от нее даже и исходит инициатива. Я не собираюсь подчиняться их угрозам и требованиям. Это могло бы привести к войне, а я всегда старался избегать войн. Они же готовы ни перед чем не останавливаться.
Я разведусь с Астартой, и тогда мы с тобой можем стать мужем и женой, чего мы всегда хотели.
Но будем терпеливы».
Письмо не было подписано, но в самом низу Камила увидела постскриптум, добавленный рукой Дайена:
«Очень жаль, моя дорогая, но королева не может быть звездным пилотом».
– О, Дайен! – воскликнула Камила и залилась слезами. – Что за чепуха? – тут же сказала она себе самой. – Сначала ты плачешь, решив, что он оставил тебя, теперь плачешь, когда он сказал, что хочет жениться на тебе.
Промокнув слезы и высморкавшись, Камила прочла драгоценное письмо еще и еще раз.
Угрозы, требования. Бедный Дайен. Это должно быть ужасно. Есть от чего разозлиться. За всем этим стоит ее мать… Да, судя по тому, что рассказывал мне отец о баронессе, это скорее всего так.
– «И тогда мы с тобой можем стать мужем и женой»! – вздохнула Камила.
Сначала она закрыла глаза, предаваясь переполнявшей ее радости, а потом открыла – и снова начала читать письмо, пока не дошла до постскриптума: «Очень жаль, моя дорогая, но королева не может быть звездным пилотом».
«Королева». Внезапно это слово поразило ее в самое сердце. Радость Камилы потускнела, и в душу к ней закрался страх.
– Королева, – вслух повторила она.
У нее слегка похолодели руки.
– Я не хочу быть королевой и не могу. Быть всегда величественной, очаровательной, милостивой, снисходительной. И все только и делают, что смотрят на тебя.
Сидя на стуле в нижнем белье, которое она носила только здесь, потому что всяких там женских корсетов, бюстгалтеров, колготок у нее на родине никто не носил (там это считали излишеством), Камила взглянула на свое отражение в зеркале, пытаясь представить себя в каком-нибудь одеянии, которое она видела на Астарте и которое включало в себя, конечно же, шляпу и перчатки, и снова закрыла глаза. Картина выходила слишком нелепая. Уж как бы посмеялись над ней ее четырнадцать братьев! И не только они. Вся остальная галактика тоже.
«До чего же я глупа! – одернула себя Камила. – Дайен любит меня, я люблю его, и теперь мы решили быть вместе. Нам не придется больше ни от кого прятаться, чего-то стыдиться или бояться. Вот что важно, а не какие наряды я буду носить. Я стану королевой. Буду присутствовать на концертах и на разных встречах, участвовать в открытии картинных галерей и посещать больницы. Мне придется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202