(Так вот как на самом деле звали "Длинного", подумал Джеймс). - Я
не смирился бы с убийством Сник, хотя должен сказать, что план возложить
на Кастора вину за эту бойню был весьма удачен. Не думаю все же, что я
допустил бы это. Гархара винить трудно. Ему было поручено командовать
операцией, а времени на согласование действий с нами у него не было. Так
или иначе... это уже в прошлом. Сник останется в окаменелом состоянии, мы
спрячем ее в надежном месте.
Вермолен снова сцепил пальцы в характерном жесте.
- Сегодня ее не хватятся. Они подумают, что она занята своим
собственным расследованием, если, конечно, о ней вообще вспомнят. Кастор
займет у них все время. Так. А что произойдет завтра? Должна ли она
явиться в штаб органиков с визой и приказами, полученными в Воскресенье?
Нет, не обязана. И как Пятница узнает, что она вообще должна там
появиться? Никак. Так же, как и другие дни. О ее исчезновении никто не
вспомнит, пока не наступит следующее Воскресенье, когда она не предстанет
с отчетом перед своим шефом. Воскресенье с этим ничего поделать не сможет,
только передаст соответствующие запросы в адрес последующих дней. Когда
наступит еще одно Воскресенье, они узнают, что Сник пропала в Четверг. До
этого у нас еще куча времени, чтобы хорошенько ко всему подготовиться.
Возможно, вообще ничего и не придется делать.
- Надеюсь, - проговорил Дунски.
Он вдруг представил себе Пантею Сник, твердую и холодную, запрятанную
в некоем укромном месте навеки. Найдут ли ее когда-нибудь?
- Бедняжка, - сказала Майа Барух, поглаживая его руку.
Дунски взглянул на нее, и она добавила:
- Твои жены убиты. Так ужасно.
- Ему все-таки удалось отомстить, - заметил Вермолен.
Она отдернула руку и отодвинулась от Дунски. Еще бы! Он убил
человека. И неважно, что сделал он это в порядке самообороны и что Кастора
так или иначе необходимо было убрать. Сама мысль - она сидит рядом с
человеком, способным на насилие, вызывала у нее неприятие.
- Я понимаю, что местью мертвых уже не вернешь, - проговорил Дунски.
- Это старое клише. Но все-таки месть хотя бы доставляет удовлетворение.
Барух шмыгнула носом и отодвинулась еще дальше. Дунски, устало
улыбнувшись, спросил:
- Что с Руперт фон Хенцау, с моей женой?
- Ей сообщили, - ответил Вермолен. - Она сегодня установит за вас
куклу в цилиндре. Или, как предложил я, покинет коммуну сегодня же
вечером, скажет им, что и она, и вы, разводитесь с ними. Все-таки
объяснение. Если она решит уйти, то воспользуется аварийным стоунером.
Вашу сумку на завтра она возьмет с собой. В любом случае - уйдет она или
нет - Руперт позаботится, чтобы вы смогли получить свою завтрашнюю сумку.
Она просила передать, что любит вас и что завтра вы увидитесь. То есть, в
следующий Четверг.
Дунски не счел необходимым посвящать супругов в то, что запасные
сумки припрятаны у него в укромных местах по всему городу.
Вермолен немного помолчал, а затем объявил:
- Что касается вас, то вы останетесь здесь. Я думаю, возражений с
вашей стороны не будет?
- Вам известно, что моя жена из Пятницы сейчас находится в Южной
Америке в археологической экспедиции?
- Конечно. Нам пришлось навести справки и о ней, чтобы составить себе
полную картину вашего сегодняшнего положения.
Этот человек знает о нем слишком много, но что с этим можно поделать?
- Я очень устал, - сказал Дунски. - Хотелось бы принять душ и лечь
спать. У меня сегодня был тяжелый день.
- Я провожу вас в вашу комнату, - предложил Вермолен, вставая. -
Когда вы проснетесь, нас скорее всего уже здесь не будет. Позавтракаете
сами, а затем можете отправляться по делам. Я оставил сообщение для вашего
шефа, я имею в виду - на завтра. Я сказал ему, что всю необходимую
информацию он получит от вас. Думаю, он, как только сможет, свяжется с
вами.
- Все зависит от того, сочтет ли он это необходимым.
Спальня оказалась просто шикарной, с огромной, опускающейся с потолка
кроватью. Вермолен нажал какую-то кнопку на настенной панели и подвешенная
на цепях кровать медленно поползла вниз, а затем стала на ножки, которые,
пока она опускалась, выдвинулись по углам.
- Если до того, как мы с женой отправимся в стоунеры, что-нибудь
произойдет, я оставлю для вас сообщение. Будет мерцать вот этот экран, -
он указал на стену. - Ночную рубашку вы найдете в шкафу.
- Это слишком шикарно, - поблагодарил Дунски. - Я не привык к такой
роскоши.
- Мы несем огромную ответственность, так что заслуживаем и большего,
- заметил Вермолен.
Дунски пожелал ему спокойной ночи, а когда Вермолен покинул комнату,
проверил замок. Дверь была заперта. Он почистил зубы одноразовой щеткой,
которую нашел в шкафчике, принял душ и лег спать. Но долгожданный сон не
шел. Он, словно сошедший с рельсов поезд, затерялся где-то по дороге.
Перед глазами Дункана в некоем мысленном зале проносились образы: Озма,
Нокомис, Кастор... Его стала бить дрожь. Потекли и тут же прошли слезы.
Дунски встал и подошел к маленькому бару в углу - еще один предмет роскоши
- и налил себе стакан напитка под названием "Социальное наслаждение номер
1". "Чего тут только нет!" - подумал он. Минут пятнадцать он маятником
ходил по спальне. Ноги его постепенно ослабевали, но остановиться он не
мог. Дункан по-прежнему сжимал стакан в руке. Делая последний глоток, он
вдруг увидел Уайта Реппа, улыбающегося из-под своей широченной белой
шляпы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111