Рихтгофен не стал прыгать; он направил самолет вниз, пытаясь
спикировать на воду. Моноплан стремительно падал, но ракета была быстрее.
Удар, взрыв! Самолет и смертоносный снаряд исчезли в ослепительной вспышке
пламени.
Команда судна торопливо устанавливала на катапульту второй самолет.
Услышав вой сирен и рожков, люди, занятые спуском аэростата, приостановили
работу. Грейсток надеялся, что они не догадаются обрезать канаты, и
аэростат станет тормозом при маневре судна.
Из радиоприемника был слышен вой сирен и приглушенный голос Клеменса.
Судно начало набирать скорость, одновременно разворачиваясь по течению.
Грейсток улыбнулся. Теперь "Марк Твен" подставил ему свой борт. Он нажал
кнопку, и дирижабль содрогнулся, выпустив две тяжелые торпеды. Грейсток
дернул руль высоты, приподнимая облегченный нос "Минервы", и до предела
открыл дроссельные клапаны; сейчас ему понадобится вся скорость, которую
можно выжать из моторов.
С громким всплеском торпеды вошли в воду и устремились к кораблю,
взбивая две белые дорожки пены. Из динамика доносился отчаянный голос
Клеменса. Гигантский корабль, не закончив поворот, под углом двинулся к
левому берегу. С палубных орудий открыли огонь по торпедам и дирижаблю.
Грейсток сыпал нормандскими проклятиями. Он не успевал справляться с
пилотированием, стрельбой и наблюдением за кораблем. Но он должен сделать
свое дело - потопить судно ради милости короля Джона и награды, которая
его ждет! Он не собирался погибать здесь, не выполнив свое предназначение!
Он допустил промах - наверно, надо было спуститься, пройти прямо над
"Марком Твеном" и сбросить бомбы... Он не рискнул взять курс на корабль
после запрещения Сэма... Дьявол! Почему ему не удалось убедить Клеменса,
что экипаж "Минервы" просто хочет рассмотреть судно?
Мысли метались в голове Грейстока, пока он продолжал автоматически
нажимать кнопки, выпуская одну ракету за другой. Они устремились навстречу
снарядам "Марка Твена"; тепловые детекторы, расположенные в головной
части, вели их к выхлопам пламени, бившего из ракет противника. Впрочем,
ракетная артиллерия корабля тоже была оснащена такими же устройствами.
Взрыв столкнувшихся ракет встряхнул дирижабль. Воздух заволокло
дымом, окутавшим белый корпус корабля. Сквозь темное облако Грейсток с
трудом различил, что висит почти над "Марком Твеном".
О, раны Божьи! Одна торпеда проскочила справа от кормы... но,
кажется, сейчас их настигнет вторая! Нет, она лишь чуть задела борт и,
сменив направление от толчка, двинулась к берегу. Промах! Снова промах!
Сейчас Клеменс сдавленным голосом заклинал его прекратить стрельбу.
Он боялся взрыва дирижабля - горящая оболочка могла рухнуть на палубу.
Похоже, он совсем забыл, что на борту "Минервы" есть еще запас бомб.
Второй самолет - двухместная амфибия - наконец поднялся в воздух.
Пилот напряженно смотрел вверх, выжидая удобный момент для атаки. Но они
находились слишком близко друг к другу и двигались очень быстро; летчик не
успел выстрелить. Кормовой стрелок, сидевший позади него, развернул свои
пулеметы. Каждая десятая пуля была трассирующей, с фосфорной головкой.
Одной вполне достаточно, чтобы взорвать топливный бак "Минервы". Дирижабль
был уже в ста пятидесяти ярдах от судна и стремительно приближался к нему.
Сильный ветер и волочившийся за кораблем аэростат могли помешать быстрому
маневру "Марка Твена".
Только бы успеть выпустить бомбы до разрыва трассирующих пуль! Может
быть, стрелок промахнется, может, не успеет развернуть пулеметы...
Стремительно надвигался борт судна. Теперь уже нельзя сбрасывать
бомбы; они взорвутся оба - и дирижабль, и судно. "Минерва" висела прямо
над гребным колесом. Грейсток повернул бомбометатель, быстро поднялся и
прыгнул в открытый люк. У него не оставалось времени, чтобы надеть
парашют; к тому же, поверхность воды была слишком близко. Удар воздуха
могучим Мальстремом закрутил его и швырнул вверх. Грейсток потерял
сознание, не успев даже вспомнить о навсегда потерянном месте в команде
"Рекса" и о своих мечтах когда-нибудь одолеть его капитана и стать
полновластным владыкой прекрасного, как сон, корабля.

52
Питер Фригейт вступил на борт "Раззл-Даззл" в первую неделю седьмого
года после Воскрешения. Через двадцать шесть лет плавания он ощущал
сильное утомление и был изрядно разочарован. Доберется ли когда-нибудь их
шхуна до верховьев Реки? За эти годы они миновали 810 000 грейлстоунов -
восемьсот десять тысяч миль или миллион триста тысяч километров!
Он поднялся на палубу судна в экваториальной зоне и через полтора
года оказался в северном поясе. Они двигались не по прямой, как птицы, а
ползли вдоль зигзагов огромной змеи. Если бы Река текла прямо, их
путешествие заняло бы полгода - даже за пять месяцев! - но она извивалась,
словно продажный политик во время выборов.
Когда судно впервые попало в высокие широты, к сгибу Реки, откуда
поток опять поворачивал к югу, Фригейт предположил, что теперь они
двинутся к полюсу пешком. Правда, полярные горы еще не были видны, но,
вероятно, до них можно добраться сравнительно быстро. Искушение непрерывно
терзало его, но все уговоры были тщетны.
- Ну и как же мы переберемся через вон ту преграду? - Фарингтон
показал на вертикальную каменную стену высотой не меньше двенадцати тысяч
футов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148