коляска тронулась. Рэтлиф затормозил бричку, Сноупс сел рядом с ним, он развернул лошадей, и снова они побежали привычной неутомимой рысцой. Но Рэтлиф натянул вожжи и заставил их идти шагом, не давая им снова перейти на рысь, а Сноупс, сидя рядом с ним, беспрерывно жевал. Они не смотрели друг на друга.
– Я насчет этой усадьбы Старого Француза, – сказал Рэтлиф. Коляска уже обогнала их на сотню шагов и, так же как они, поднимала целое облако пыли. – Сколько ты думаешь запросить за нее с Юстаса Грима?
Сноупс сплюнул табачную жвачку через колесо. Он жевал не спеша, безостановочно, и, видимо, это нисколько не мешало ему ни сплевывать, ни разговаривать.
– Он небось ждет уже возле лавки? – сказал он.
– Да ведь ты, наверно, сам велел ему приехать сегодня? – сказал Рэтлиф. – Так сколько же ты думаешь с него запросить? – Сноупс назвал цену. Рэтлиф коротко хмыкнул, почти как Варнер. – И ты думаешь, что Юстас Грим сможет отвалить этакую кучу денег?
– Не знаю, – сказал Сноупс. Он снова сплюнул через колесо.
Рэтлиф мог бы сказать: «Значит, ты не хочешь продавать усадьбу», – а Сноупс ответил бы на это: «Я продам что угодно». Но они этого не сказали. Им это было ни к чему.
– Ладно, – сказал Рэтлиф. – А с меня ты сколько запросишь? – Сноупс назвал цену. Она была та же. На этот раз Рэтлиф хмыкнул, совсем как Варнер. – Я говорю только о десяти акрах при этом старом доме. Я не покупаю у тебя весь Йокнапатофский округ. – Они перевалили через последний холм, и коляска Варнера прибавила ходу, удаляясь от них. До Французовой Балки теперь было рукой подать. – Ну ладно, первый спрос не в счет, – сказал Рэтлиф. – Так сколько ты хочешь за усадьбу Старого Француза?
Его лошади тоже норовили перейти на рысь, увлекая вперед легкую бричку. Рэтлиф сдержал их, дорога начала поворачивать, и за школой открылась Французова Балка. Коляска уже исчезла за поворотом.
– На что она тебе? – сказал Сноупс.
– Под козье ранчо, – сказал Рэтлиф.
– Так сколько же? – Сноупс сплюнул через колесо. Он в третий раз назвал ту же цену. Рэтлиф отпустил вожжи, и крепкие, неутомимые лошадки побежали рысью, минуя последний поворот, мимо пустой школы, и вся Балка теперь была на виду, а впереди снова показалась коляска, уже за лавкой. – А что этот тип, который учительствовал здесь года три, не то четыре назад? Лэбоув. Не слышно, что с ним сталось?
В седьмом часу в пустой запертой лавке Рэтлиф. Букрайт и Армстид купили у Сноупса усадьбу Старого Француза. Рэтлиф подписал передаточную на свою половину ресторанчика на окраине Джефферсона. Армстид дал закладную на свою ферму вместе со всеми службами, инструментом, скотом и с тремя милями проволочной загородки в три ряда; Букрайт уплатил свою долю наличными. Потом Сноупс выпустил их, запер дверь, и они остались на пустой галерее в гаснущих отблесках августовского заката и смотрели, как Сноупс идет к дому Варнера, – вернее, смотрели ему вслед только двое, потому что Армстид уже сел в бричку и ждал там, не шевелясь, источая все ту же упорную и клокочущую ярость.
– Теперь усадьба наша, – сказал Рэтлиф. – Надо нам ее караулить, а то кто-нибудь привезет туда дядюшку Дика Боливара и станет искать клад.
Они заехали сперва к Букрайту (он был холост), сняли тюфяк с его кровати, захватили два одеяла, кофейник, сковородку, еще одну кирку и лопату, а потом поехали к Армстиду. У него тоже был только один тюфяк, но еще у него была жена и пятеро малышей; кроме того, Рэтлиф, который видел этот тюфяк раньше, знал, что стоит его снять с кровати, как он рассыплется. Армстид взял одеяло, а вместо подушки они помогли ему набить отрубями пустой мешок и, обойдя дом, вернулись к бричке, а жена его стояла в дверях, и четверо детей жались к ее ногам. Но она не сказала ни слова, и когда Рэтлиф, тронув лошадей, оглянулся, в дверях уже никого не было.
Когда они свернули со старой дороги и поехали через косматую можжевеловую рощу к развалинам дома, было еще светло, и они увидели возле самого дома повозку, запряженную мулами, а из дверей вышел человек и остановился, глядя на них. Это был Юстас Грим, но Рэтлиф так и не понял, узнал ли Армстид Юстаса или ему было все равно, кто это, потому что, прежде чем бричка остановилась, он соскочил на землю, выхватил лопату из-под ног у Букрайта и Рэтлифа и, озверев от боли и ярости, хромая, побежал к Гриму, который тоже побежал, спрятался за повозку и оттуда смотрел на Армстида, а Армстид, стараясь достать его, рубанул лопатой через повозку.
– Держи его! – крикнул Рэтлиф. – Не то убьет!
– Или опять сломает свою проклятую ногу, – сказал Букрайт.
Когда они настигли Армстида, он порывался бежать вокруг повозки, занеся лопату как топор. Но Грим уже отскочил в сторону, а увидев Рэтлифа с Букрайтом, шарахнулся и от них и остановился, сторожа каждое их движение. Букрайт крепко схватил Армстида сзади за обе руки.
– Живо сматывайся, если не хочешь неприятностей, – сказал Рэтлиф Гриму.
– Зачем мне неприятности? – сказал Грим.
– Тогда уходи, покуда Букрайт его держит.
Грим подошел к повозке, глядя на Армстида со скрытым любопытством.
– Эти глупости его до добра не доведут, – сказал он.
– О нем не тревожься, – сказал Рэтлиф. – Только убирайся поскорей. – Грим сел в повозку и поехал. – Можешь теперь его отпустить, – сказал Рэтлиф. Армстид вырвался и повернул к саду. – Постой, Генри, – сказал Рэтлиф. – Давай сперва поужинаем. И отнесем в дом постели. – Но Армстид, хромая, бежал к саду в гаснущем свете заката. – Надо сперва поесть, – сказал Рэтлиф.
А потом он вдруг вздохнул, будто всхлипнул; они с Букрайтом разом бросились к будке для швейных машинок, Рэтлиф отпер замок, они захватили лопаты и кирки и побежали вниз по склону, в сад, где Армстид уже копал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138