- Их строение не очень простое, а мы раньше изучали лишь похожие
органические системы, - заметил первый врач. - В конце концов, тело - лишь
аппарат для перемещения мозга в нужное место. Разведчику удалось
отговорить нас от дальнейших усовершенствований твоего тела.
Эван с благодарностью посмотрел на Эже.
- А какие усовершенствования вы хотели бы сделать?
- Во-первых, - начал второй врач, - мы хотели предусмотреть
возможность замены твоей абсурдной системы окисления на такую, как у нас.
- Спасибо, - ответил Эван, - но самой вашей замечательной идеей было
все-таки сделать мне прозрачную кожу, теперь каждый может с интересом
разглядывать мои потроха.
- Мы можем заменить ее непрозрачной пленкой, и даже подобрать такой
цвет, как у твоей оставшейся естественной кожи.
- Только не теперь, ради Бога, как-нибудь в другой раз.
- Все сделано из прочнейших материалов, - сказал первый врач. -
Процессор следил за этим. Из прочных, но мягких, чтобы не травмировать
оставшиеся естественные органы.
- Вы спасли мне жизнь. Я очень благодарен вам. Пусть даже и были бы
некоторые неудобства.
- Ты должен позволить нам заменить тебе всю систему энергоснабжения,
- настаивал второй врач.
Эже заступился за Эвана:
- Оставь его в покое, Эван и так уже настрадался, физически и
морально. И все за одни сутки. Поставь себя на его место. Хотел бы я
посмотреть на тебя, как ты проснешься одним прекрасным утром и вдруг
обнаружишь, что вместо глаз у тебя мягкие органические шары, плавающие в
углублениях, называемых глазницами.
- Какой кошмар!
Разведчик повернулся к своему отремонтированному другу.
- Ты пришел изучить нашу жизнь, но при этом, похоже, изучил ее ближе,
чем тебе хотелось бы.
- Верно говоришь. Никак не ожидал столь близкого знакомства, -
хохотнул Эван. Он понемногу привыкал к новому состоянию. - По возвращении
я буду в центре внимания. Не хочет ли кто-нибудь из вас составить мне
компанию?
Эван подумал о том, как он вернется с впечатлениями о врачах,
оперировавших смертельно раненого человека, как врачи заменили безнадежно
разрушенные органические органы на кремниевые.
- Вначале мы должны добраться до маяка, - напомнил Эже. - Может быть,
твое мировоззрение изменилось вместе с телом?
- Нет. Я остался человеком, как и был. Изменилось только мое
восприятие мира, - сообщил он доверительно Эже. - Одно лишь восприятие.
Ничего, что у него теперь искусственное сердце и легкие. Всего лишь
разные методы хирургии. Команда органических хирургов не смогла бы спасти
его обычными человеческими методами.
Нижняя часть его скафандра сохранилась и была отремонтирована
бойцами. Эван надел остатки скафандра, сожалея об утрате. Может быть, они
смогут восстановить скафандр полностью.
- Мы близки к цели. - Эже заволновался, что для него было
нехарактерно. Волнение Эже хорошо было видно. Эван знал, что Эже, когда
волнуется, начинает слегка флюоресцировать. - Я слышу сигнал маяка.
- Я тоже, - сказал библиотека, - хотя мой слух не такой острый, как у
разведчика.
Эван, как видно, был тут не единственным, думающим о предстоящей
встрече. Если, конечно, они там кого-нибудь встретят.
Они поднялись на вершину крутого холма, пробираясь сквозь низкую
растительность, как будто сделанную из топазов. С вершины холма они
увидели внизу небольшую долину. Мартины Офемерт нигде не было видно. Было
нечто совсем другое.
- Вот где находится твой маяк, - тихо сказал Эже. - Твоего товарища
тут нет. Боюсь, он разделил участь других органических существ.
- Я никогда не видел такого за всю свою жизнь, признался библиотека,
хранящий все знания, накопленные членами Ассоциативы. - Я думаю, нам лучше
уйти отсюда.
Эван жадно всматривался в долину. Там не было привычной кремниевой и
кремнийорганической флоры. И даже места для нее не было. Вся долина была
заполнена одним-единственным организмом, находящимся в непрерывном
движении. Даже новые глаза Эвана не смогли заметить какой-либо
закономерности в этом суетящемся хаосе невиданной буйной жизни, от которой
рябило в глазах. Там и здесь высовывались антенны из выпуклостей,
многочисленные конечности всех видов цеплялись за любой открывшийся клочок
земли или освободившейся растительности. Щупальца и лапы, усики и
клешни...
Розовые полусферы висели колоссальными гроздьями, украшенные тонкими
голубыми и зелеными полосками. Из этих кровавых букетов торчали
ромбовидные растения с черными вкраплениями, они пульсировали, как
гигантские легкие. Многочисленные конечности двигались без всякого порядка
и ритма.
- Хаос, - пробормотал один из врачей. - Как могла возникнуть такая
чудовищная форма жизни, какой несчастный случай привел к этому безумию?
- Где же маяк? - подумал Эван, с ужасом догадываясь об этом, глядя на
катастрофически агрессивную жизнь, невесть откуда взявшуюся в долине.
Эже показал на волнующееся море.
- Он погребен здесь.
- Твои опасения оказались не лишены оснований. Мартина мертва, -
сказал первый врач. - Она уничтожена вместе с десятками других, непохожими
на эту новую жизнь.
- Именно так. Смотрите, вон их останки, - Библиотека показал на
поверхность вздыбливающейся массы, поднявшейся метров на тридцать над
уничтоженной долиной.
- Да, - согласился врач, - там видны конечности котаров и эвиолов,
они, как видно, все еще продолжают бороться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88