Квартиры для гостей оказались приятным сюрпризом: аккуратные и чистые. В них имелись легкое тропическое постельное белье, противомоскитные сетки и фумигаторы. Стоял даже вит-плейер, но никаких комм-аппаратов и никакого доступа к ящикам. Если им захочется поговорить с внешним миром, придется воспользоваться подконтрольным аппаратом в здании Администрации. «Что это, способ гарантировать недоступность приезжих? — гадал Карденас, — Или отмечать все контакты между Сьюдадом и человеческой цивилизацией? Способ защитить гостей — или изолировать местных жителей?» Не имеет значения. Ни ему, ни его напарнику скрывать нечего, никаких секретов у них нет.
Поданная гостям еда стала еще одним сюрпризом. Предвидя вегетарианскую диету, оба федерала пришли в восторг, увидев в меню все от рыбы до оленины, хотя в нем не значилось мяса домашних животных. Жители Сьюдада не выращивали для пропитания других животных, но ничего не имели против убийства и потребления тех, кого им удавалось поймать в дебрях. Шимпанзе в особенности любили животный белок. За время короткого пребывания федералов в заповеднике Хаяки пристрастился к тропической саранче, зажаренной в кунжутном масле. Помимо присущего этому блюду хруста, эти кузнечики содержали вдвое больше протеина, чем говядина. Карденас же сделался большим приверженцем местных фруктов, со многими из которых он никогда раньше не сталкивался.
На второй день заскучавший Хаяки наткнулся в лесу на теннисный корт. Там он познакомился с молодым орангутаном по имени Пахек. Хотя физически оранг и уступал сержанту в росте, он превосходил его в длине рук, и они провели несколько энергичных состязаний.
Завидуя способности напарника расслабляться, Карденас, все более впадая в пессимизм, продлил их пребывание еще на день, так и не дождавшись ни слова от Сурци Моккеркин. Все выглядело, словно единственные свидетельские показания, какие им удастся получить от нее касательно смерти Уэйна Бруммеля и его вероятных убийц, сведутся к лишь к предположениям. Они не могли заставить ее дать свидетельские показания. Да если уж на то пошло, у них по-прежнему не было никаких доказательств, связывающих ее преступного мужа с тем распылением. Что же касалось бесчестной эксплуатации ее дочери отцом, едва ли здесь совершалось уголовно наказуемое преступление. С точки зрения суда, без свидетельских показаний, данных в суде или записанных в присутствии представителей защиты и обвинения, любая информация от матери Катлы останется лишь разговором.
В общем и целом поездка получилась не очень удачной. Они приобрели информацию о намерении Мока заняться некой квантовой кражей. Это могло оказаться чем угодно, от настоящей угрозы обществу до бесплодной гипотезы. Сурци Моккеркин подтвердила, что муж разыскивал ее, и что у него имелась причина для ярости, смертельной ярости по отношению к мужчине, с которым она сбежала. И больше ничего. Не было никаких твердых доказательств заказного убийства, кражи кранча или жестокого обращения с ребенком. А то обстоятельство, что остальные были готовы убивать, лишь бы узнать нечто, известное Катле Моккеркин, пусть и намекало на многое, но никого не связывало напрямую с убийством Уэйна Бруммеля.
Которое в конце концов и было делом, расследуемым им с напарником.
Хорошая еда и приятное, хоть и изолированное окружение не очень-то помогали инспектору выйти из хандры, в которую он впал. Если б они сумели добиться от Сурци Моккеркин твердого свидетельства, что ее муж заказал убийство Бруммеля, или хотя бы что это наиболее вероятный вариант, то можно было бы задержать Мока по подозрению в убийстве и подвергнуть его допросу. Но если она откажется пойти даже на это, им не останется ничего иного, кроме как сесть на ближайший шатл до дому. А поскольку она так боялась мужа, Карденас не питал радужных надежд убедить ее сообщить хотя бы, сколько времени.
Они не могли позволить себе застрять тут еще и на четвертый день. Во всяком случае, безрезультатно. Сделать они могли лишь одно: нанести последний визит Сурци Моккеркин, повторить и свою просьбу о помощи, и предложение надежного убежища. После этого оставалось надеяться, что время и одинокие раздумья достаточно подействовали на ее разум, дабы заставить изменить свою позицию. На успех уже не надеялся ни тот, ни другой.
Мысленно смирившись с ожидающим разочарованием, Карденас заказал билеты на завтрашний шатл из Сан-Хосе в Ногалес через Мехико. И все же, размышлял он, подымаясь впереди Хаяки по лестнице гостевого дома, в прошлом бывали времена, когда разум и логика подводили его, а вот чистое упрямство окупалось.
Несмотря на внешнюю простоту строения, предыдущий визит подтвердил, что в нем функционировала скрытая сервотроника, которая, должно быть, и уведомила ее о прибытии гостей. Сурци Моккеркин встретила их в главном коридоре. Держалась она настороженно, но уверенно.
— Заходите. Я сейчас кое-чем занята на кухне.
Они последовали за ней в ту часть дома, которой раньше не видели. Кухня занимала противоположную от гостиной, где они беседовали три дня назад, сторону здания. Оборудованная с расчетом справиться с надобностями двух-трех человек, она могла похвалиться шкафчиками, непроницаемыми для насекомых, со встроенными поглотителями влаги, небольшой духовкой и плитой, раковиной, холодильником, ультразвуковым очистителем и большой кладовой. Покуда двое федералов продолжали осмотр, хозяйка дома вынула из очистителя тарелки и стаканы и расставила их в открытом шкафчике.
— Как я понимаю, вы, джентльмены, готовитесь к отъезду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99