Из купола потолок монолита казался почти видимым. Возможно, прозрачный
материал действительно производил легкое увеличение.
Плита была намного длиннее, чем требовалось для размещения его
долговязого и худого тела. Она, однако, не подогревалась. Он обнаружил,
что неуютно ерзает на твердой холодной поверхности и желает, чтобы она
превратилась в теплую постель. Это слишком походило на капсулы в
лаборатории криогенного анабиоза. "Сделай это по-быстрому!" - скомандовал
мозг телу. Вонзая каблуки в неподатливую поверхность, он толкнул себя
повыше. Одним движением его голова очутилась полностью внутри шлема.
Шлем принял бледно-красный оттенок, переходящий в желтый, а затем в
светло-зеленый. А также стал слышен легкий гудящий звук. Он явно исходил
из самой плиты. Вот и все. Ни фейерверков, ни даже нескольких простых
вспышек молнии.
Лицо Цзе-Мэллори в куполе кривилось, но явно от сосредоточенности, а
не от боли. Странное дело, мозг его стал для Флинкса непроницаемым. Если
купол и не производил ничего другого, то экранировал мысли всякого, кто
лежал под ним.
Двадцать минут спустя он вышел из купола, мотая головой, в то время
как другие столпились вокруг него.
- Же? - спросил Малайка.
- Же? - переспросил выглядевший раздраженным социолог. - Ну, мы
доказали одно. Если эта машина все еще способна функционировать так, как
ей предназначалось, то этот шлем определенно является исходным пунктом.
- Я не могу поверить, что все это безумие построили для того, чтобы
на пластиковом головном уборе заиграли красивенькие разноцветные огни!
- Нет, конечно же, не для того. - Цзе-Мэллори тоскливо оглянулся на
плиту и на опять ставший прозрачным шлем. - Похоже, что я способен
активировать ее, но лишь в очень малой степени. В моем мозгу явно чего-то
не хватает. Или, возможно, для этого требуется всего лишь определенного
рода тренировка, о которой мы ничего не знаем. Не знаю. Я со своим мозгом
попробовал все, что мог. Самогипноз. Йогу. Упражнения Банда. Совершенное
объективное сосредоточение. Открытое подсознание. Результаты вы видели.
Или, скорее, отсутствие их.
- Вы что-нибудь почувствовали, вообще, все что угодно? - спросил
Флинкс.
- Гмм. Да, странное ощущение. Не болезненное и не угрожающее. Просто
странное. Словно что-то пыталось проникнуть ко мне в голову. Щекотку
снаружи мозга, едва заметную. А когда я попытался сосредоточиться на этом
ощущении, оно ушло и спряталось. Должен сказать, что я разочарован.
- Же? Вы, может, думаете, что у вас монополия на это? - Коммерсант
выглядел расстроенным, имея на это все основания. - И что же теперь?
- Теперь я предлагаю попробовать остальным людям. По-моему, я с
избытком продемонстрировал ее безвредность, если и ничего другого.
Поддержание ее настроенности на мозг одного типа может вызвать
благотворный кумулятивный эффект.
Один за другим остальные по очереди забирались под прозрачный шлем.
За исключением, конечно же, Сиссиф, отказавшейся даже приближаться к нему.
Малайка сумел вызвать сильное желтое свечение прозрачного материала.
Флинкс действовал так же хорошо (или так же плохо, сказать не мог никто),
как Цзе-Мэллори, только его цвет обладал еще и неровным пульсированием.
Словно для опровержения утверждений Цзе-Мэллори, он вышел из купола с
определенной головной болью. Ата и Вульф сумели вызвать светло-красный,
почти розовый цвет. Им больше повезло, когда наконец сделал попытку
Трузензюзекс.
В ту же секунду, когда его стареющая радужная голова вступила в зону
эффективности, мягкие цвета сразу же пробежали спектр от бледно-розового
до темно-синего. Цзе-Мэллори пришлось отметить это, чтобы привлечь
внимание всех. Повторяющиеся неудачи вызвали скуку. Но теперь никто не
скучал. Гудение из основания плиты сделалось четко слышимым даже за
пределами купола. На одной из открытых панелей огромной серой массы машины
начали слабо светиться огоньки. Шлем к тому времени принял
темно-лавандовый цвет.
- Посмотрите на купол! - указал Флинкс.
На несколько дюймов в высоту купол светился сплошным немигающим
малиновым цветом. Время от времени мягкий свет полз на несколько
миллиметров вверх, а потом опускался обратно и исчезал в полу.
Час спустя Трузензюзекс, шатаясь, выбрался из купола. Цзе-Мэллори
пришлось поддерживать философа за грудную клетку-б, так как ноги не
держали старого инсектоида. Они вместе, пошатываясь, спустились к первому
ряду сидений. Лицо Трузензюзекса оставалось беспристрастным, но обычное
здоровое свечение у него в глазах заметно потускнело.
- Ты, брат, безусловно правильно определил это, - выдохнул он, -
когда сказал, будто нечто пыталось проникнуть тебе в голову! Я опять
почувствовал себя, словно юноша, пытающийся вылупиться из своей куколки.
Уфф! Могу сказать, однако, что из этого ничего не вышло.
- Неверно, - возразил Флинкс, а Малайка подтверждающе кивнул. - Вы
заставили сам купол светиться красным, во всяком случае, вокруг основания.
- Да? - последовал свистящий транксийский смех. - Полагаю, что это
своего рода достижение. Изнутри я не мог этого заметить. Я сосредоточился
довольно глубоко и со своими оптическими нервами не работал. Возможно, это
значит, что мы на правильном пути? - Он повернулся лицом к Малайке. К его
мускулам постепенно возвращались прежние силы. - Капитан, я переиначу свое
предыдущее утверждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75