Она и в первый раз смешна, и во второй, а
может, она смешна постоянно?
- Постоянно, дружок. Слушай, когда ты прекратил тарарам у Смотрителя?
- Сорок три минуты назад, если не считать отдельных шумов в
трубопроводах.
- Спорю, у него уже все зубы ноют! Пусть побалдеет еще минут
пятнадцать. А затем я объявлю, что ремонт закончен.
- Заметано. Вайо просила тебе передать, Ман, чтобы ты не забыл про
день рождения Билли.
- О Господи! Прекращай все немедленно, я убежал. Пока! - И я выскочил
из зала.
Билли - сын Анны. Вероятно, последний - она нарожала нам восемь
ребятишек, трое из них еще дома. Я, по примеру Ма, стараюсь не заводить в
семье любимчиков... но Билли замечательный парнишка, и я сам учил его
читать. Мне кажется, он на меня похож.
Я забежал в канцелярию, оставил счет и потребовал свидания с главным
инженером. Меня впустили, хотя главный был не в духе - видно, досталось от
Смотрителя.
- Вот, держите, - сказал я ему. - Сегодня день рождения моего сына, и
я не могу опаздывать. Но это я обязан вам показать.
Я вынул из чемоданчика конверт и вытряхнул его содержимое прямо на
стол. Это был трупик обыкновенной мухи, которую я присмолил раскаленным
проводом и приволок с собой. Мы в Дэвисовых туннелях беспощадно истребляем
мух, но иногда одна-две просачиваются из города сквозь открытые шлюзы. Эта
залетела ко мне в мастерскую и оказалась очень кстати.
- Видали? Догадайтесь, где я ее нашел?
На этой фальшивой улике я построил целую лекцию о проблемах ухода за
точными машинами, об открытых дверях и дураках-дежурных.
- Пыль может погубить компьютер. _Н_а_с_е_к_о_м_ы_е_ же вообще
недопустимы! А ваши вахтенные надсмотрщики шляются взад-вперед, будто на
станции метро! Сегодня этот идиот разглагольствовал, распахнув обе двери
настежь. Если я еще раз увижу, что машину лапал какой-то болван, к
которому мухи липнут, как... ладно, шеф, это ваше хозяйство. У меня и без
вас работы по горло, я у вас тут копаюсь только потому, что люблю точные
машины. Но я не переношу, когда над ними издеваются. Прощайте!
- Минутку! Теперь моя очередь сказать вам пару ласковых!..
- Очень сожалею, но мне надо бежать. Как хотите, но я не специалист
по паразитам. Я компьютерщик!
Ничто так не раздражает человека, как невозможность высказаться. При
удаче и с помощью Смотрителя главный инженер аккурат к Рождеству
заработает себе язву.
Я все равно опоздал, пришлось смиренно просить прощения у Билли,
Альварес придумал новую забаву - тщательный обыск на выходе из Комплекса.
Я вынес эту процедуру без единого ругательства в адрес драгунов, очень уж
не терпелось добраться до дома. Но увидев распечатку с шутками, они встали
на дыбы.
- Это что такое? - требовательно спросил первый.
- Бумага для компьютера, - ответил я. - Тестовая распечатка.
Подошел второй драгун. Я не сомневался, что читать они не умеют. Они
настаивали на конфискации; я требовал, чтобы позвонили главному инженеру.
В конце концов меня отпустили. Я не переживал по поводу обыска - чем
больше будет таких случаев, тем выше поднимется накал ненависти к
солдатам.

Решение еще больше очеловечить Майка возникло из необходимости дать
каждому члену Партии номер телефона для экстренной связи. Мой совет насчет
концертов и пьес просто случайно попал в ту же струю. Голос Майка по
телефону имел некоторые особенности, которых я не замечал, пока общался с
ним только в машинном зале. Дело в том, что, разговаривая с человеком по
телефону, вы слышите фоновый шум: вы слышите его дыхание, биение сердца,
шорох его движений, хотя, как правило, не осознаете этого. Фоновый шум
проникает даже сквозь звукоизолирующий колпак и заполняет собой
пространство, создавая телесный образ и окружающую его среду.
У Майка же _н_и_ч_е_г_о_ п_о_д_о_б_н_о_г_о_ н_е _б_ы_л_о_.
К этому времени голос у него стал вполне человеческим по тембру и
качеству, а также вполне узнаваемым. Это был баритон с североамериканским
произношением и слабым австралийским акцентом. А перевоплотившись в
"Мишель", он (она?) щебетал нежнейшим сопрано с французским прононсом. И
как личность он сильно возмужал. Когда я впервые представил его Вайо и
профу, это была смесь ребенка с педантом. За несколько недель он
превратился в человека примерно моего возраста.
Когда Майк "проснулся", он лепетал хрипло и невнятно, я с трудом его
понимал. Теперь же произношение стало четким и ясным, а выбор слов и
манера речи соответствовали обстоятельствам: тон был дружеский со мной,
уважительный с профом, галантный с Вайо, то есть говорил он с теми
вариациями, которых можно ждать от взрослого мужчины.
Но фон был мертв. Глухое молчание.
И мы принялись заполнять его. Майку потребовался только толчок. Он не
стал астматически дышать в микрофон. В обычных условиях вы даже не
заметили бы внесенных им изменений - он работал тонкими мазками. "Извини,
Ман, твой звонок застал меня в ванной", - говорил он слегка запыхавшись.
Или: "Я завтракаю - дай дожевать". Он выдавал эти штучки даже в разговоре
со мной, после того как решил "обрести человеческий облик".
Мы творили Адама Селена все вместе, обговаривая в "Малине" мельчайшие
детали. Сколько лет Адаму? Как он выглядит? Женат ли? Где он живет? Кем
работает? Чем увлекается?
Мы решили, что Адаму около сорока, он здоров, полон жизненных сил,
хорошо образован, интересуется искусством и науками, особенно увлекается
историей, хорошо играет в шахматы, хотя и редко - времени не хватает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152