.. и даже если я сочту необходимым
все-таки попробовать, на меня накричит Дити. И отколошматит меня. Сын, я
должен был тебя предупредить: моя дочь беспощадно применяет каратэ. У нее
инстинкт киллера.
- Спасибо. Кто предупрежден, тот вооружен. Буду защищаться с кухонным
стулом в одной руке, револьвером в другой и кнутом в еще одной, как я это
проделывал со львами и тиграми в цирке.
- Получается три руки, - сказала Дити.
- Я четырехмерный, милая. Профессор, наш семинар можно ускорить, мы
недооценили нашу сверхуспевающую студентку. Хильда очень способная.
- Зебби, давай поцелуемся и помиримся, а?
- Только после звонка, сейчас идут занятия.
- Зебадия, это никогда не бывает не вовремя. Правда, папа?
- Поцелуй ее, сын, а то она скуксится.
- Не скуксюсь. Я не кукса, я кусака.
- По-моему, ты куколка, - сказал Зебби, обхватил меня за плечи,
перетащил к себе через стол и впился в меня губами. Наши зубы клацнули, а
мои соски взметнулись вверх. Иногда я жалею, что я такая благородная.
Но тут он опустил меня на место и объявил:
- Занятия продолжаются. Два штыря колючки, окрашенные в синий цвет,
представляют трехмерное пространство нашего опыта. Третий штырь,
окрашенный желтым, - это наше привычное t-время. Красный четвертый штырь
символизирует одновременно тау-время и m-время, неисследованные временные
измерения, необходимые для теории Джейка. Ну вот, Шельма, мы урезали шесть
измерений до четырех, теперь придется либо делать умозаключения о
шестимерной системе по аналогии с четырехмерной, либо прибегнуть к такой
математике, которую, насколько мне известно, понимают только Джейк и мой
кузен Эд. Если, конечно, ты не выдумаешь нам какой-нибудь способ
представить шесть измерений в трехмерной проекции - ты же говоришь, у тебя
проекции отлично получаются.
Я закрыла глаза и задумалась.
- Зебби, по-моему, это невозможно. Не знаю, может, Эшер [Морис Эшер
(Эсхер) - нидерландский художник, автор графических работ, реализующих
гротескные и парадоксальные геометрические представления] смог бы.
- Это возможно, моя дорогая, - вмешался мой дорогой, - только ужасно
неэффективно. Даже на дисплее компьютера, который умел бы вычитать одно
или несколько измерений. У супергипертессеракта - "a" в шестой степени -
слишком много ребер, вершин, граней, кубов и гиперкубов, чтобы глаз мог
все это воспринять. А если компьютер вычтет вам измерения, то получится
то, что вы и так уже знали. Боюсь, что человеческий мозг органически
неспособен формировать многомерные зрительные образы.
- Мне кажется, папа прав, - согласилась Дити. - Я много сил положила
на эту программу. По-моему, сам покойный доктор Марвин Мински не смог бы
сделать это лучше в плоскостной проекции. Головидео? Не знаю. Непременно
попробую, если в моем распоряжении когда-нибудь окажется компьютер с
головизионным дисплеем и со способностью прибавлять, вычитать и вращать
шесть координат.
- Но отчего непременно шесть? - спросила я. - Почему не пять? Или
даже четыре, раз вы говорите, что измерения можно менять одно на другое
посредством вращения.
- Да, почему, Джейк? - спросил Зеб.
Мой возлюбленный пришел в некоторое замешательство.
- Видите ли, мне показалось странным, как это так получается, что
пространственно-временной континуум содержит три пространственных
измерения, а временное только одно. Конечно, Вселенная такова, какова она
есть, но ведь природа полна симметрий. Даже после опровержения принципа
четности ученые продолжали обнаруживать все новые и новые симметрии. Не
говоря уже о том, что философы с симметрией никак не могут расстаться - но
философы не в счет.
- Конечно, не в счет, - согласился Зеб. - Никакой философ не позволит
фактам поколебать свои теории, а то его немедленно вышвырнут из
философского цеха. Богословы они все, вот кто.
- Я того же мнения. Ну так вот, Хильда, я придумал, как проверить это
экспериментально, и оказалось, что измерений действительно шесть.
Возможно, и больше - но я не знаю, как до них добраться.
- Так, - сказала я. - Дайте-ка сообразить. Если я правильно поняла
то, что было сказано раньше, то любое измерение можно заменить на любое
другое.
- Да, поворотом на девяносто градусов.
- Но это же значит, что из шести измерений можно брать сочетания по
четыре, правда? Сколько это будет сочетаний?
- Пятнадцать, - сказал Зеб.
- Боже мой! Пятнадцать вселенных? А мы пользуемся всего одной?
- Нет, нет, милая! Столько вселенных будет, если наша Вселенная
относится к числу евклидовых. А она - вернее, они, то есть наши Вселенные
- определенно неевклидовы, это известно по крайней мере с 1919 года. Или с
1886-го, если хочешь. Я готов согласиться, что космология - наука
несовершенная, но все же по соображениям, которые я не в состоянии
сформулировать в нематематических терминах, мне пришлось принять, что мы
живем в искривленном пространстве с положительным радиусом кривизны -
иначе говоря, в замкнутом пространстве. А в этом случае оказывается, что
вселенных, которые можно получить поворотом либо смещением, насчитывается
вот сколько, - и мой муж небрежно набросал три шестерки.
- Шестьсот шестьдесят шесть, - недоверчиво сказала я. - Число Зверя.
- Как-как? А-а-а! Откровение Иоанна Богослова... Но я не это имел в
виду. Я неразборчиво написал цифры, и ты решила, что это "666". А я
подразумевал вот что: 6^6^6. Шесть в шестой степени, результат еще раз
возвести в шестую степень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34