Однако тяжелые удары земли по дереву почему-то принизи
ли идеал, наверное, потому что придавали смерти еще большую реальность. А
что, если Бог в самом деле не такой, как они думают? Он провел рукой по мгнов
енно взмокшему лбу. Прихожане ничего не должны знать о его сомнениях. Им н
ужна его твердость. И он боролся с ними втайне от других, преодолевая их в
молитве. Годы берут свое. В этом все дело. Нет, он восстановит свою прежнюю
веру и заставит умолкнуть греховные сомнения. И очень скоро. Прежде, чем у
мрет.
Могильщики уже кончали работу и тяжело дышали от усталости. Он отвернулс
я, не желая больше смотреть на чернеющее углубление Ч печать смерти на з
емле, и обвел взглядом покойное, залитое солнцем кладбище. Шорох листьев
действовал на него гораздо лучше, чем шум, производимый работой могильщи
ков. Однако он продолжал пребывать в угнетенном состоянии духа и подумал
, не это ли влияет сегодня на его восприятие леса. Викарий никак не мог отд
елаться от ощущения, что за ним наблюдают. Может, сказывается переутомле
ние? Может, поэтому ему кажется, что дюжина глаз следит за ним из-за деревь
ев, словно раздевает его и заглядывает в самую глубину его неправедного "
я"?
Он помахал головой, желая избавиться от неприятного ощущения, пока оно н
е сломило его волю. И все-таки в последнее время лес переменился. Никто из
его прихожан не говорил ему об этом, но он-то видел странные глаза лесничи
х. Замечал, как внимательно они вглядываются в подлесок.
Он смотрел вдаль и хотел заглянуть еще дальше. Кто-то там есть? Да нет, это в
етер. Он должен покончить со своими дурными мыслями, взять себя в руки. Эпп
инг-форест и его обитатели Ч вот его жизнь. Он любит лес. Но почему он вдру
г показался ему опасным?

* * *

Брайан Моллисон, широкоплечий, с крепкой грудной клеткой и мощными бедра
ми мужчина сорока лет, ненавидел свою мать и питал отвращение к детям, кот
орых ему приходилось учить. Если бы он женился Ч если бы его мать по
зволила ему жениться, Ч он бы, наверное, сумел избавиться от своих п
роблем. Любовь и сексуальное удовлетворение смягчили бы или, по крайней
мере, отвлекли бы его от патологических наклонностей. А может, и нет.
Это началось, когда он был еще подростком, но ему удавалось хранить свою т
айну от окружающих. Лучше всего были укромные уголки, куда редко заходил
и люди и где ему не грозила никакая опасность. Шли годы, и в конце концов он
понял, что этого ему уже недостаточно. Чего-то не хватало. Потом он понял, ч
его именно. Опасности. Или, точнее, возбуждения от ощущения опасности.
Проблема заключалась в том, что ему нравилось обнажать свое тело, или, опя
ть же точнее, гениталии. Сначала его совершенно удовлетворяло делать это
на природе в укромных местечках, но показывать себя людям оказалось куд
а более возбуждающим. Он обнаружил это в один прекрасный день в новой шко
ле, куда был назначен учителем физкультуры. Его мать Ч глупая корова Ч з
абывала следить за резинками в его спортивных костюмах, и, когда он показ
ывал мальчикам (дело было в мужской школе), как надо кувыркаться в воздухе
, приземляясь на корточки, тридцать раз без остановки, штаны у него упали д
о колен, к великой радости учеников. Наверное, это стало началом, по крайне
й мере, в этой школе, но на ребят он тогда здорово накричал. Правда, он не сто
лько рассердился, сколько хотел скрыть смущение, потому что понял, натян
ув штаны, что испытал неизвестное ему до тех пор наслаждение. Ну что ж, не с
тоило жалеть о случившемся. Продолжал он злобствовать или были другие пр
ичины, неизвестно, но в школе его очень не любили, и, если бы не его мать, его
вообще бы никто не любил.
Все годы он был очень осторожен, потому что дорожил своей работой, позвол
явшей ему обеспечивать себя и больную мать Ч слабоумную суку, а малейши
й намек на нечто сомнительное означал немедленный конец его
карьеры. Но он-то не считал, что совершает нечто сомнительное. Просто
ему это нравилось.
Он едва не терял сознание от наслаждения, когда в своем широченном пальт
о с бездонными карманами влезал в набитый вагон метро в час пик. От одной м
ысли, что лишь тонкий слой материи отделяет его возбужденный член от жен
ского тела, притиснутого к нему, у него подгибались колени. Ему только над
о было очень следить за своим дыханием. Женщины всегда понимали, что прои
сходит, да и вряд ли это железное прикосновение можно было спутать с чем-т
о еще. Они обычно краснели от смущения и старались отойти подальше на сле
дующей остановке или обращали на него уничтожающий взгляд, который он ст
ойко выдерживал. Суровое выражение лица, коротко подстриженные волосы, т
яжелая челюсть, покривленный на занятиях боксом нос всегда помогали ему
выходить победителем. Не так-то легко было с ним справиться.
Любил он и кинотеатры, где сидел в темноте с расстегнутыми штанами, полож
ив на колени пальто, которое был готов отодвинуть в любую подходящую мин
уту.
Общественные туалеты его не устраивали. Правда, он делал попытки постоят
ь там над писсуаром, держась за пенис, но присутствие других мужчин, занят
ых тем же самым, кто бы они ни были, мешало ему. К тому же раза два к нему подъ
езжали, и он отчаянно испугался.
На вокзалах тоже было неплохо, если ему случалось отыскать где-нибудь в п
устынном местечке одинокую женщину. Ужасно приятно было стоять перед не
й и наблюдать, как она каменеет от страха, а потом медленно расстегивать п
альто Ч с этим вообще ничто не могло сравниться. Конечно, потом он быстро
исчезал, но за все приходится платить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12