— И обнаружили что-то вроде бойни?
— Совершенно верно. Я рассчитывал, что вы успели вернуться к катеру.
— С потерянными связями это был единственный выход.
— Вот потому я и позвонил капитану Стейси, который здесь командует, и приказал ему послать людей, чтобы перехватить вас и ваших друзей. Довольно неуклюжий способ, чтобы встретиться, но не было времени придумать что-то другое. Кстати, кто были те трое в коттедже?
— Кто-то из людей Берри. Они пытались узнать, где спрятаны с пушек бойки.
— Что объясняет, почему у несчастного Мейера было такое лицо. — Он кивнул. — Теперь понятно. Это вы убили их?
— Нет, об этом позаботился парень. Ему не понравилось то, что они сделали с Мейером.
— Ну, и каков он в деле?
— Владеет пистолетом лучше всех, кого я когда-нибудь видел. Он настоящий идеалист. Наивно верит в то, что можно участвовать в войне вроде этой и выйти из нее с чистыми руками.
Я проглотил виски и покачал головой:
— Храни его Господь. Но он еще натерпится горя, прежде чем все кончится.
— Вы говорите так, будто он вам понравился.
— Он и на самом деле мне нравится. Тревожит только одно: кто-то из нас двоих может убрать другого прежде, чем кончится эта маленькая заваруха.
— В Белфасте сегодня после обеда взорвали административное здание.
— Много пострадавших?
— Человек тридцать. Главным образом молодые девушки из машинописного бюро. И половина из них католички, вот в чем ирония. Боевики заявляют о себе, если можно так сказать. Мерзкое дело.
— Бинни Галлахер полностью бы согласился с вами.
Эти слова, казалось, не возымели на него никакого действия, он сидел, опустив взгляд, насвистывая как бы про себя и делая какие-то наброски карандашом в записной книжке.
Я сказал:
— Видите ли, я не очень удовлетворен тем, как обеспечивается безопасность в этой операции. Возьмите хотя бы то, что Берри и его люди поджидали нас именно в Кровавом Проходе. Каким образом они отыскали коттедж, где был Мейер?
Он поднял голову:
— У вас есть какие-то соображения?
Я рассказал о своей стычке с Норой Мэрфи; когда закончил, он покачал головой:
— Вы думаете, что племянница Майкла Корка предаст его? Это лишено смысла.
— Почему же?
— Да она сама же и объясняет. Все, что я говорил вам во время инструктажа в Лондоне насчет отдельных групп ИРА, — чистая правда. Они не только выступают против англичан. Они грызутся между собой. И каждая группа имеет своих собственных шпионов в другой, уж поверьте мне. В такой обстановке практически невозможно обеспечить безопасность. Во всей стране нет ни одного почтового отделения, магазина или телефонного переговорного пункта, где не было бы сторонников той или иной группы. В общем они порядочные люди, которые, наверное, ненавидят насилие и все-таки передают интересную информацию. Да и боязнь дает себя знать. — Он налил мне еще виски и снова сел, рассматривая свой стакан на свет. — А в общем, мне кажется, все идет как нельзя лучше. За вами увязался Фрэнк Берри и самая опасная во всей Ирландии группа террористов, которых мы больше всего хотим разыскать. Пока вы как-то связаны с этой девушкой, вы сами — прямой выход на этого Коротышку. Как вы думаете, она знает, где золото?
— Думаю, нет, но сейчас мне трудно сказать определеннее. Вы всегда можете попытаться вырвать у нее ногти.
— Ваше чувство юмора в один прекрасный день убьет вас, Саймон. Так же, как и вашего отца когда-то. Я говорил вам когда-нибудь, что знал его в былые годы в Индии?
— Несколько раз.
— В самом деле?
И он снова погрузился в мрачное раздумье. А я скромно спросил:
— Хорошо, сэр, что дальше?
Он осушил свой стакан и просмаковал остатки.
— Все довольно просто. — Он посмотрел на часы. — Сейчас уже больше половины восьмого. Ровно в девять я забираю вас троих обратно в Белфаст, в сопровождении капитана Стейси и сержанта Грея.
— И мы доедем туда?
— Разумеется, нет. Примерно через десять миль по дороге на Баллимена у нас испортится мотор.
— Это значит, что Стейси и сержант Грей обо всем знают?
— Совершенно верно. Я подойду к вам будто бы затем, чтобы проверить наручники, и предоставлю возможность спереть мой браунинг. Только я хочу быть уверен, что это сделаете вы, а не тот парень. Судя по тому, что имело место, он легко уложит три наших трупа в придорожную канаву.
— А дальше?
— Играйте так, как выпадут карты. Если я вам потребуюсь, то можете связаться со мной в Белфасте вот по этому телефонному номеру. Там будет дежурить человек днем и ночью.
Он дал мне номер, и я быстро его запомнил.
— Что, это золото все еще идет первым номером в повестке дня?
— Да; на втором месте Майкл Корк, на третьем — Фрэнк Берри и его люди.
Я поднялся:
— Все ясно.
А он вдруг причмокнул как бы про себя:
— «Сыны Эрина». Почему они выбрали себе такое странное смешное имя?
— Сами знаете, как это бывает. Старинные кельтские предания и прочая чепуха.
— Не поймите меня неправильно, мой мальчик. Мне нравятся ирландцы. Вправду нравятся. Лучшие солдаты в мире.
— После англичан, конечно.
— Ну, если честно, то я отдам первое место немцам. Ужасно непатриотично, я понимаю, но против правды не пойдешь.
Я, побежденный, удалился, и сержант Грей водворил меня снова в камеру.
* * *
Когда я вошел, Нора Мэрфи стояла у окна и вглядывалась во тьму. Не было видно никаких признаков Бинни.
Она спросила:
— Что произошло?
— Я поболтал с генералом. Его имя Фергюсон. Очень приятный человек. А как у вас?
— Капитан Стейси. Сигареты, кофе, море обаяния, почерпнутого из уроков закрытой привилегированной школы. А я настаивала, что хочу увидеть американского консула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54