Он был сильно перепуган. Абу, стоявший рядом у компрессора, повернулся в нашу сторону, и я увидел, что по его щекам текут слезы.– Пожалуйста. Пожалуйста, мистер Сэвидж, – воскликнул он на ужасном греческом. – Помогите отцу. С ним случилось плохое.Я обратился к Яасси:– Давно он там?– Полчаса, может, минут сорок пять. Все было нормально, а потом что-то произошло. Буквально перед тем, как вам подплыть, он трижды подал сигнал бедствия.Четыре коротких рывка за сигнальный трос, повторенные трижды, на языке подводников означают: «Быстрый подъем наверх». Обычно его дают, когда ситуация – хуже не придумаешь.– А что потом?– Мы попытались поднять его наверх, но трос даже не двинулся с места. И с тех пор от него никаких сигналов.Абу ухватил меня за рукав:– Спуститесь к нему, мистер Сэвидж. Поднимите его.Все было бы нормально, но в баллоне моего акваланга почти не было кислорода.– Ты поняла, что случилось? – спросил я Сару.Она кивнула.– Что ты намерен делать?– У меня нет выбора. Я спускаюсь за ним.Она сдвинула брови:– Но ты сам сказал, что акваланг почти пуст.Я даже не возразил ей и, перебравшись к себе на борт, подхватил подводное снаряжение. На одевание костюма уже не оставалось времени. Когда я, пристегнув акваланг, повернулся, то увидел, как Сара что-то быстро говорила Яасси по-гречески. Я уже перелез через перила, когда тот подбежал ко мне и, упершись рукой мне в грудь, закричал:– Нет, мистер Сэвидж, только не так. Отец никогда не позволил бы вам этого.Я отстранил его рукой и прыгнул в воду. Находясь уже под водой, я отрегулировал подачу кислорода и, следуя сигнальному тросу Киазима, головой вниз, рассекая зеленую толщу воды, быстро стал спускаться.Неожиданно подо мной возникла мачта затонувшего корабля, и мне пришлось податься немного в сторону, чтобы на нее не напороться. Я сразу понял – случилось что-то непредвиденное, и догадался, что именно. На носовой части корабля не было зенитного орудия.Спустившись ниже, я обнаружил орудие, привалившее вместе с пятидесятитонной кучей других стальных обломков спасательную веревку Киазима и его воздушный шланг. Пользуясь ими как ориентиром, я миновал груду стального хлама и наконец увидел своего друга лежащим на спине и прижатым к песчаному дну. Совершенно беспомощный, он напоминал муху, приколотую булавкой к картонке.К счастью, воздушный шланг чудом не повредило, но долго в таком положении Киазим находиться не мог. Пара длинных массивных железных балок, угрожающе покачиваясь, нависала над ним. Я прижался маской к лицевой пластине его шлема и увидел, что он улыбается, наверное решив, что конница подоспела вовремя. Но он не знал, что кислород в моем баллоне уже на исходе.У меня неожиданно пересохло в горле и отчаянно заколотилось сердце. В глазах Киазима появилось волнение. Я уже слишком долго находился под водой, и мне было пора как можно быстрее выбираться на поверхность. Едва успев вынырнуть из воды, я оказался рядом с лестницей, свисавшей с борта «Сейтана». Выплюнув изо рта резиновый мундштук, я судорожно глотнул свежего морского воздуха.Яасси и Абу помогли мне взобраться на катер, и я, переступив через его борт, начал было снимать акваланг, но не удержался на ногах и рухнул на палубу. Сара опустилась на колени рядом со мной.– Ты ужасно выглядишь. Что там произошло?– Похоже, последние пятьдесят футов я прошел при пустом баллоне, – ответил я и, повернувшись к Яасси, сказал: – Он еще жив, но Долго не протянет. Обломки корабля завалились на его воздушный шланг.Глубоко верующие мусульмане в подобных ситуациях уповают на волю Аллаха, но, когда к их отцу дюйм за дюймом все ближе подкрадывается смерть, никто не сможет сравниться с ними в мужестве.Абу упал на колени и, сложив руки словно в молитве, истерично закричал мне что-то по-турецки. Не надо было знать турецкого языка, чтобы понять, что он кричит.– Может, позвать кого-нибудь на помощь? – спросила Сара.– Поблизости никого с соответствующим снаряжением нет, да и он в любом случае долго там не протянет. Когда я покидал его, обломки все еще продолжали сыпаться. Раз это началось, то в любой момент эта махина может на него рухнуть, и тогда все будет кончено. Я уже с этим сталкивался.Я специально сказал это на греческом, чтобы Яасси мог понять, потому что на английском он ничего бы не понял. Яасси выпрямился и спокойным голосом сказал:– Ничего не поделаешь. Я был бы благодарен вам, мистер Сэвидж, если бы вы смогли перерезать ножом его шланг.Мгновенно до меня дошло, что это был единственный шанс спасти Киазима.Я поднялся на ноги.– Шлем у твоего отца хороший. Лучше, чем все остальное его снаряжение. И в нем есть запорный клапан. Не так ли?– Да, так, мистер Сэвидж.Я повернулся к Саре и сказал ей снова по-гречески, чтобы понял Яасси:– В шлеме Киазима предохранительный обратный клапан.Он автоматически закрывается, когда прекращается подача воздуха, а выпускной клапан срабатывает так же. Это означает, что в водолазном костюме будет оставаться воздух.– И надолго его хватит?Я задумался, сдвинув брови, пытаясь вспомнить цифры из таблиц инструкций для подводников.– На небольших глубинах порядка восьми минут, но с увеличением глубины продолжительность резко сокращается. Там глубина сто тридцать футов. Это значит, что в его распоряжении будет две минуты.Тут я оживился:– Две минуты ему будет достаточно.– На что? – переспросила Сара, не поняв, что я имею в виду.– На то, чтобы выбраться на поверхность, – спокойно пояснил я. – Единственное, что ему понадобится, когда я перережу воздушный шланг, это новый спасательный трос. Обратный клапан автоматически срабатывает, как я уже говорил, а Яасси и Абу что есть силы тянут его наверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75