Она покачала головой.– От доброй воли Штайнера зависят поставки медицинских препаратов. Вот почему мистер Ван Хорн каждую неделю играет с ним в шахматы. – Она выпрямилась во весь рост. – Думаю, нам лучше обойти дом с другой стороны.Они прошли по дорожке за угол, и она задержалась перед узкой лестницей, ведущей на крытую террасу. Через открытое французское окно с развевающимися на ветру занавесками в темноту проливался свет.Кто-то совсем неплохо играл на рояле старую, еще довоенную мелодию Роджера и Харта, ностальгическую и грустную, словно рассказ о прошедшем лете, от которого осталось только воспоминание.– Подождите здесь, – сказала Катина.Она пересекла лужайку и, поднявшись по ступеням, вошла через французское окно; Ломакс с автоматом в руке притаился за деревом.Рояль замолк. Тишина длилась долго, как вечность, и он слышал, как внизу о скалы бьется прибой. Неожиданно из-за занавески появился Ван Хорн.Он прошел через террасу, перегнулся через перила и тихо позвал:– Капитан Ломакс?Ломакс, а за ним и Бойд, выйдя из кустов, прошли через газон.– Мой дорогой, очень приятно видеть вас, – проговорил Ван Хорн, будто приветствуя старого друга, приехавшего к нему на званый обед. – Заходите в дом.Это была огромная и хорошо обставленная комната, низкий потолок которой пересекали внушительные балки. У стены стоял рояль, и в большом камине пылали дрова.Катины здесь не было, но тут же открылась дверь, и она вошла, а за ней пожилая женщина со смуглым морщинистым лицом и острым взглядом темных глаз. Вытирая руки о белый фартук, надетый поверх платья, она рассматривала вошедших с большим любопытством.Ван Хорн подошел к ним, все трое быстро переговорили между собой по-гречески, а потом он вернулся.– Я попросил Марию, мою домоправительницу, позаботиться о комнате и еде для вас. Мы поговорим, когда я вернусь.– А вы едете в город? – спросил Ломакс.Ван Хорн кивнул.– Это ненадолго. Немцы, естественно, отобрали у меня автомобиль, но я утаил от них пару велосипедов, которыми пользуюсь в экстренных случаях.– А здесь есть еще кто-нибудь?– Только Мария. Она, кстати, глухая, но понимает все, что ей говорят. – Он повернулся к Катине: – Нам надо уже ехать, моя дорогая.Она была очень бледна и утомлена, но, взглянув на Ломакса, попыталась улыбнуться.– Мы, может быть, увидимся утром.– Но только при условии, что вы поспите не менее двенадцати часов.– Не беспокойтесь, я сам присмотрю за ней. – Ван Хорн обнял ее за плечи, и они покинули комнату.Потом Мария повела их наверх и показала удобную комнату с двойной кроватью в конце коридора. Ломакс, подойдя к окну, смотрел на море и вдруг понял, что ужасно устал. Бойд, раздевшись до пояса, мыл голову и плечи холодной водой, и Ломакс, последовав его примеру, почувствовал себя лучше. Они спустились вниз и, ведомые ароматом кофе, добрались до кухни. Там пожилая женщина приготовила им жареную рыбу и яйца.Поев, они взяли свой кофе и перешли в гостиную, где расположились перед камином и закурили сигареты.– Мне кажется, я мог бы пробыть здесь столько времени, сколько они мне предложат, – высказался Бойд. – Вот сейчас выкурю еще одну сигарету – ив кровать. А вы?– А я подожду возвращения Ван Хорна, – ответил Ломакс. – Он, наверное, принесет сообщение от Алексиаса насчет завтрашнего дня.Встав, Бойд подошел к книжным шкафам, тянувшимся вдоль стен комнаты, осмотрел один или два из них и причмокнул.– Это все его книги, этого корифея, и все в зеленой коже с золотым тиснением.– Дайте-ка мне одну, – попросил Ломакс.Бойд принес целых полдюжины и бросил их на пол перед ним. А сам взял маленький томик карманного формата того же издательства, и на его лице появился неподдельный интерес.– А вот эта называется «Уцелевший». Похоже, о войне.Ломакс кивнул.– Он сидел в окопах во время той войны.– Я, пожалуй, возьму ее с собой в кровать. Посмотрю, действительно ли он знает то, о чем пишет. Увидимся позже.Когда он ушел, Ломакс, взяв наугад одну из книг, пролистал ее. Он раньше читал ее, но, раскрыв, был захвачен талантом писателя. И наверное, прошел целый час, пока занавеска на французском окне не отодвинулась и в комнату не вошел Ван Хорн.На диван он осторожно поставил старую, потрепанную гладстоновскую сумку.– А, вот вы где? А что случилось с вашим сержантом?– Лег в постель с томом ваших стихов. Думаю, вы не будете возражать?– Не буду, если только он вернет книгу. Знаете, Ломакс, по какой-то странной причине считается, что писатели раздают свои книги бесплатно. – Он вздохнул: – Боже, какой трудный подъем сюда из города. Я уже совсем не молод.У него был очень утомленный вид. Он вынул из шкафа бутылку и два стакана.– Остатки джина.– И не тратьте их на меня. Я предпочитаю пропускать в главном баре Шепхерда, так сказать.Ван Хорн, усмехнувшись, опустился на стул напротив:– Пустяки, как упустить такой случай. Не так уж часто у меня случается такая приятная компания.– А полковник Штайнер не в счет? – спросил Ломакс.Ван Хорн приподнял брови.– Боже сохрани, конечно, нет. Это просто интересы дела. Я даю ему возможность обыграть меня в шахматы один раз в неделю, а он считает себя обязанным за это снабжать меня медикаментами, которые я у него прошу.– Мы видели его садящимся в автомобиль, когда пришли.Он показался мне неожиданно молодым.– Ему двадцать семь. Тяжело ранен под Сталинградом и эвакуирован прежде, чем русские замкнули кольцо. Кроме всего прочего, он получил Рыцарский крест, и они и не думают сдаваться. Вы же сами видите.– А у него грозный вид. В городе были какие-нибудь трудности?Ван Хорн покачал головой.– Нет, Алексиас приехал в «Кораблик» минут за двадцать до нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40