— Извините — сказал Идж, заметно смущенный суровым выражением лица Бергера, — боюсь, мне придется настаивать на проверке судовых документов и журнала, а также заявления о грузе.Бергер отвернулся, словно в ярости. Штурм сказал:— Но у нас нет груза, лейтенант, только пассажиры.Он взял со стола судовой журнал, намокший в морской воде, со слипшимися страницами.— Наверное, вам надо посмотреть журнал? Здесь вы найдете и все относящиеся к делу документы.Идж принял журнал, сел в кресло Бергера и попытался разделить первые две пропитанные водой страницы, которые моментально разорвались в его руках. В это самое мгновение Рихтер и одиннадцать других членов команды, спрятавшиеся вместе с ним в подтрюмном пространстве, лежали на полу, покрытом несколькими дюймами вонючей воды, прислушиваясь к тяжелым шагам Сваллоу над их головами. *** Идж вышел из каюты через пятнадцать минут, проверив по возможности тщательно подборку документов и держа в руках шведские паспорта, необходимые для инспекции.Сваллоу появился из кают-компании, выглядя нехорошо. Идж спросил:— Все пассажиры внизу, боцман?— Да, сэр. — Сваллоу начал быстро и глубоко дышать соленым воздухом — Пять монахинь, сэр, и старый джентльмен с женой — она выглядит не слишком здоровой.Идж направился ко входу в кают-компанию и Сваллоу торопливо сказал:— Не хочу надоедать, сэр. Но если это обязательно надо. Очевидно, прошлой ночью в шторм у них было гадкое время. Они все еще убираются.Идж помедлил, повернулся бросить взгляд на Штурма, сзади которого сердито смотрел Бергер, потом направился вниз.Запах был ужасным, зловоние человеческих экскрементов и рвоты выворачивало желудок. Первое, что он увидел в кавардаке салона, были четыре монахини на коленях в грязи с ведрами и швабрами, скребущие пол. Идж поднес платок ко рту, когда сестра Анджела появилась из дверей каюты Прагеров.— Чем могу помочь? — спросила она на хорошем английском.— Извините, что потревожил, мэм. Я обязан это сделать, понимаете? — Он протянул паспорта — Международные правила во время войны. У меня полномочия проверить список пассажиров.Он взглянул за нее на Прагера, коленопреклоненного перед женой. Ее лицо было смертельно бледным, блестело от пота, она дышала с невероятным трудом.— Кто эта леди и джентльмен? — Он начал перебирать паспорта.— Господин Тернстрем с женой. Как вы видите, она очень больна.Прагер повернулся взглянуть на него, страдание на его лице было абсолютно неподдельным, и Идж непроизвольно сделал шаг назад. Лотта выбрала именно этот момент для приступа тошноты, корчась на полу, как животное. Этого оказалось достаточно.Идж торопливо отвернулся, оттолкнул Штурма и через кают-компанию выбежал на палубу. Наклонившись над перилами правого борта, он глубоко дышал. Сзади подошел Сваллоу.— Вы в порядке, сэр?— Боже, какая чумная дыра. Эти женщины — они пройдут сквозь ад. — Он взял себя в руки — Вы хорошо проверили трюмы, боцман?— Пусто, как в свистке, сэр. Только балласт песка.Идж повернулся к Штурму, стоявшему выжидая, с Бергером в двух шагах позади.— Я не понимаю.— Мы много месяцев работали на каботажной торговле в Бразилии — объяснил Штурм. — Теперь решили вернуться домой. Как можете представить, никто не согласился на риск доверить нам груз.— А пассажиры?— Добрые сестры более года были на мели в Бразилии. Мы оказались первым шведским судном, покидающем страну. Они благодарны любой представившейся возможности.— А пожилая леди? — спросил Идж. — Госпожа Тернстрем. Она плохо выглядит.— И хочет повидаться с семьей, пока еще есть время.Штурм горько улыбнулся:— Война для нас, нейтралов, многое сделала трудным, особенно когда надо перебраться с одного места на другое.Идж принял решение и вернул паспорта:— Вам они еще потребуются. Мои извинения капитану. Я должен согласовать решение с моим капитанам, но не вижу причин, по которым вам не будет позволено продолжить плавание.Он прошел к выкидному трапу и остановился:— Эти леди, там, внизу…— Все будет прекрасно, лейтенант. Мы скоро все приведем в форму.— Мы можем сделать для вас что-нибудь еще?Штурм улыбнулся:— Принесите новость о конце войны. Как идут дела?— Несомненно в нашу пользу — ответил Идж. — Хотя, кажется, в Европе слегка медлят. Не думаю, что, после всего, мы увидим Берлин до рождества. Немцы в Нидерландах сражаются, как черти.Он быстро спустился по трапу, за ним последовали Сваллоу и матрос, и они отчалили.— Ну как, боцман? — спросил он, когда отошли подальше.— Я понял одно, сэр. Никогда я не стану жаловаться на условия службы в подводном флоте. *** Бергер на квартердеке курил сигару и ждал. Штурм стоял рядом.— Как думаете, господин капитан? — спросил Штурм. — Сработало?В этот момент замигала сигнальная лампа на мостика «Гардиан».— Можете следовать — прочел Бергер. — Счастливого плавания и удачи.Он повернулся к Штурму, лицо прояснилось:— Моя бабушка с материнской стороны была англичанка, я говорил вам когда-нибудь?— Нет.Бергер швырнул сигару за борт:— Судно в вашем распоряжении, господин Штурм. Начинайте двигаться, как можно скорее.— Слушаюсь.Штурм повернулся, громко отдавая команды матросам внизу, а Бергер сошел на палубу. Он встал у входа в кают-компанию, чувствуя вонь, снизу на него глядело бледное лицо сестры Анджелы.— Сработало? — тихо спросила она.— Когда у вас будет время, напомните мне, чтобы я сказал, какая вы замечательная женщина, сестра.— В подходящий момент обязательно, капитан. Можете быть уверенным — безмятежно ответила она.Бергер отошел. «Гардиан» уже направлялась на юго-запад. Он следил за ее ходом, когда позади из переднего люка неожиданно появился Хельмут Рихтер и прошел на корму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74