Прежде чем Джего придумал подходящий ответ, появился молодой капрал, чтобы провести его к Воану. Джанет уселась в кресло у окна, положив ногу на ногу в такой манере, которая восхитила сержанта разведки за столом.— Не слишком плохой день сегодня, мисс — отважился он, — три в Хэкни, два по дороге в Поппер и один в Годерс Грин.— Что же хорошего? — спросила она.Летающие снаряды Фау-1 были достаточно страшны, скрипучий рев их двигателей усиливался при приближении, но по крайней мере вы знали, что они идут. Напротив, ракеты Фау-2 предупреждений не давали: сверхзвуковой удар, грохот взрыва и полной опустошение.Дверь в дальнем конце холла открылась и два вооруженных матроса ввели Герике. Руки были скованы спереди, но он выглядел поразительно в белой морской фуражке с Железным Крестом на кителе и Рыцарским Крестом на шее.Он не показал вида, что заметил Джанет и наполовину повернул голову, смеясь над тем, что сказал один из охранников, Они поднялись по ступенькам и исчезли.Сержант за столом сказал:— Пленный джерри, мисс. Морской офицер. Через нас прошли многие из них.— О, понимаю.Она встала, пересекла вестибюль и остановилась под портиком крыльца. Высоко в темном небе раздавалось характерное стаккато и она подняла глаза, чтобы увидеть Фау-1, проходящий по небу, короткая струя пламени выбивалась из хвоста.— Хотел бы я знать, где упадет этот ублюдок — сказал позади часовой.Смерть и разрушение. Она только что видела одного из ответственных за это. Враг. С начала войны она еще не была так близко к немцу. На мгновение она снова представила Герике, со смехом подымающегося по ступенькам между охранников, и почувствовала гнев.Джего появился сзади и взял ее под руку:— О'кей, пошли отсюда.Они сошли по ступенькам и повернули на тротуар:— И зачем?— Ну, не вижу причины не говорить тебе. Британцы прошлой ночью выловили капитана немецкой подлодки, одного из настоящих асов. Парень по имени Пауль Герике. Сюда его привезли для допроса. Похоже, передадут нам. Завтра вечером его отсылают в Глазго ночным экспрессом. Передадут нашим и отправят на конвое в Штаты через три-четыре дня.— А при чем тут ты?— Ну, у него британская охрана, но какой-то светлый ум в штаб-квартире флота вспомнил, что я возвращаюсь этим поездом и решил, что будет прекрасно, если я стану приглядывать за нашими интересами.— Ты видел его?— Только что.— Среднего роста, бледное лицо, темные глаза, Железный Крест на кителе?— Это наш парень.— Он смеялся, поднимаясь по ступенькам — сказала она. Они проходили мимо ряда полуразрушенных домов. — Он смеялся. Он и ему подобные довели до этого.— Мне говорили, что Берлин сейчас выгладит гораздо горячее.Она взяла его под руку:— Ты слишком добр для этой жизни, Харри Джего. Кстати, я еще не успела сказать, но полковник Брисингем сегодня вернулся в госпиталь с моими проездными документами на завтрашний ночной поезд.Джего засветился от радости:— Это значит, мы сможем быть вместе весь путь до Маллейга.— Я так не уверена — сказала она. — На самом деле мне устроили спальное купе. Отдельное.— Что? — изумленно спросил Джего. — Знаешь, кто в таких ездит в наши дни?— Да — сказала она. — Эйзенхауэр.Джего засмеялся. Дождь усилился и они побежали на перекресток, где она укрылась под деревом, а он пытался свистнуть кебу.И все время ей почему-то представлялось смеющееся лицо Герике, подымающегося по ступенькам. *** Пробили семь склянок первой вахты. Сидя в каюте за столом с сигарой в зубах Эрих Бергер приостановился послушать и вернулся к журналу. Скрип пера звучал в тишине неестественно громко. «…самый одинокий звук в мире, судовой колокол в ночном море, или это просто подчеркивает для меня одиночество командования? Я думаю, быть капитаном судна не простая задача, особенно в условиях, в которых я нахожусь на данный момент…»
В дверь постучали и со шквалом дождя вошел Штурм. На нем был черный клеенчатый плащ и зюйдвестка, капли воды сверкали в свете керосиновой лампы.— Ну, господин Штурм? — спросил Бергер.Штурм козырнул:— Только что сделал обход, капитан. Все крепко и прекрасно. За штурвалам Клют и Вебер. Идем на норд-вест-вест по моей оценке на десяти узлах.— На полных парусах?— Стоят все, что можно поставить.— Погода?— Ветер пять баллов с сильным дождем, удивительно теплым.— Прекрасно.Бергер шагнул к шкафу, достал бутылку рома и два бокала.— Как долго вы работали вчера на радио?Штурм с благодарностью принял бокал:— Ровно полтора часа.— Как батареи?— Не слишком хорошо, капитан, однако они и раньше были такими же. Какие нашлись. Господин Прагер смог быстро достать только такие, я знаю. Но… — он сделал паузу. — Вы хотите, чтобы я перестал слушать, капитан?— Нет, не надо. Британские и американские прогнозы погоды очень полезны, военные новости тоже. Но когда мы будем ближе к дому и захотим передать, что нуждаемся в буксире, я хочу быть уверенным, что у нас есть достаточный резерв.— Сколько слушать сегодня?— Полчаса — сказал Бергер. — Когда закончите вахту. Я думаю, этого должно быть достаточно.— Очень хорошо, капитан. — Штурм с неохотой осушил остаток рома. — Извините, мне надо вернуться на квартердек.Он повернулся и протянул руку к двери и вдруг снаружи раздался крик женщины. *** Внизу было жарко и очень душно. Для Лотты путешествие казалось бесконечным. Из ниоткуда в никуда. Снизу раздавался тихий, но постоянный храп. Сестра Анджела без всяких объяснений перевела в ее каюту сестру Эльзу.Лотта лежала на верхней койке, над ее лицом не более чем в двух футах находилась палуба, было жарко и неудобно, несмотря на то, что на ней была надета только льняная ночная рубашка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74