– Ныряю. Правда, давно уже не приходилось.
– Энн Грант хочет, чтобы я сегодня отвез ее на риф. Купила на материке подводные скутеры и решила попробовать. Думаю, если ты хорошо попросишь Фиону, то и тебя пригласят.
– Уже успел. Это часть моей программы – приятное с полезным.
– Да, ты времени зря не теряешь, – усмехнулся Меллори. – Поглядим, что из этого выйдет. А вечером, если удастся, попробуем провести полномасштабную разведку.
– Ты действительно думаешь, будто там что-то есть?
Меллори пожал плечами:
– Пока ничего не могу сказать. Но когда мы шли сюда на катере утром, какая-то здоровенная штука прошла под нами. Энн сказала, что это акула. Можно подумать, они здесь просто кишат.
– Считаешь, стоит об этом доложить?
Меллори покачал головой:
– Шефу нужны факты, а не предположения. Я доложил о своем прибытии, и пока все.
Он достал из шкафчика что-то похожее на маленький транзисторный приемник.
– Смотри, какие штуки научились делать электронщики! Возле Сент-Хельера сейчас находятся три торпедных катера. Якобы на учениях в прибрежной зоне. Как только я дам сигнал, они будут здесь.
– А что за сигнал?
– Позывной – «Левиафан». Если они нам понадобятся, просто передаешь в эфир четверку, и все.
Меллори сунул передатчик в ящик стола. Гийон налил еще виски:
– Я связался с нашими перед тем, как уехать с Гернси сегодня утром. Они понятия не имеют, где может быть «Л'Алуэтт». Ситуация довольно неприятная.
– А эти, из ОАГ, что пытаются доказать? – сказал Меллори. – Такое не может пройти им даром.
– Отчаянные люди, отчаянные средства. С шестидесятого года восемь раз террористы пытались убить де Голля. Ближе всего они подобрались к нему в прошлом месяце, когда устроили засаду на дороге в аэропорт в Виллакублэ. И только на прошлой неделе удалось поймать главаря.
– А сейчас они пытаются доказать, что все еще сила и с ними надо считаться?
– Даже более того. Они стремятся доказать, что у них длинные руки – достанут любого. Это уже не первый член судейской коллегии, кого они убили. Если дела и дальше пойдут таким образом, то скоро никто не захочет вести процессы, связанные с деятельностью ОАГ, – ведь участие в них автоматически влечет за собой смертный приговор.
– А что Бувье?
– Он был общественным обвинителем в военном трибунале, который еще в прошлом месяце судил шестерых террористов. Двоих приговорили к смертной казни. Причем его убийство так умело обставили, нагнали драматизма, что правительству нечего и надеяться замять это дело. Уже на следующей неделе все всплывет.
– Поэтому у нас очень мало времени, – нахмурился Меллори. – Ты когда-нибудь лично встречался с де Бомоном?
– Только в толпе. Он был членом тогдашнего Комитета общественной безопасности, который помог вернуться де Голлю. Когда стало ясно, что генералу разонравилась идея Французского Алжира, он опустился до заговора, по крайней мере, мы так считаем.
– Есть какие-нибудь доказательства?
– Предположительно он был основной фигурой при попытке государственного переворота в шестьдесят первом году, который возглавил генерал Шалле. Но доказательств никаких. Прежде чем удалось что-либо сделать, де Бомон подал прошение об отставке и уехал из Франции. Кстати говоря, у него колоссальное состояние. Один из его дядюшек удачно женился на изрядной части нашей промышленности.
– А что о нем думает Легран?
Гийон рассмеялся:
– Легран недолюбливает аристократов. В старое доброе время он бы сиял при виде гильотины. У него нет доказательств прямой причастности де Бомона к ОАГ, и он страдает от этого. Если де Бомон умрет, Легран будет счастлив. Но в голове у него ничего конкретного нет.
– А сам ты как считаешь?
– Насчет де Бомона? – Гийон задумался. – Он опасный человек и далеко не дурак. На протяжении целого года он возглавлял военную разведку в Алжире и постоянно конфликтовал с высшими офицерами. Как и коммунисты, он считает, что в войне главное – победа, и неважно, какой ценой она достается. Цель оправдывает средства. Вьетнамиты успели кое-что вбить ему в голову в лагерях, – улыбнулся Гийон. – По крайней мере здесь вы с ним найдете общий язык. Легран рассказывал, что ты тоже успел посидеть за решеткой у коммунистов.
– С твоих слов, он занятный человек, – сказал Меллори. – Я бы хотел с ним встретиться. Чувствую, он мог бы многое рассказать.
– Очень может быть. – Гийон допил свой виски. – Что-нибудь еще?
– Эта француженка, которая живет в отеле с Морганом, Жюльетт Венсан, мне она показалась довольно безобидной. А как ты считаешь?
– По предварительным данным, с ней все нормально. Ее родители жили на маленькой ферме в Нормандии, один из братьев убит во время службы в Алжире в пятьдесят восьмом году. До того, как перейти сюда, она полгода проработала в отеле в Сен-Мало.
Меллори кивнул:
– Я понял. Но на всякий случай проверь свою комнату. Постарайся убедиться, что в вещах не рылись.
Гийон надел темные очки и встал:
– Пойду переоденусь. Встретимся через полчаса и поглядим на этот риф. – Он остановился в дверях. – День действительно прекрасный. Я очень рассчитываю на него.
После его ухода Меллори сел на койку и еще раз взвесил все, пытаясь предугадать возможный ход событий. Подсознателно он чувствовал что просто зря тратит время. Одно было совершенно ясно – в этой игре нельзя быть ни в чем уверенным до конца. Все решал случай. Он отпер один из шкафов, вытащил акваланг и занялся подгонкой.
7. На рифе
Меллори перевалился через фальшборт и с плеском упал в голубую воду. Он отрегулировал подачу воздуха и резким движением направил тело вниз, по кривой под днище «Фоксхантера».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51