Теперь наша.
– Ну, теперь мы знаем, кто они такие, – сказал Дюкло. – Неплохо бы выяснить, какого черта они от нас хотят.
Он повернулся к Жанвье:
– Спроси, что им нужно.
Лампы снова замигали. Через какое-то время Жанвье обернулся и в недоумении произнес:
– Они передают: «Немедленно остановитесь. Спускайте трап. Вопрос государственной важности. Соблюдайте режим радиомолчания».
Сигнальная лампа на подводной лодке погасла.
– Что ответить, сэр? – спросил Жанвье.
Дюкло на мгновение поднес бинокль к глазам:
– Что ответить? Если за нами послали эту чертову лодку, значит, дело действительно серьезное. Сигнальте: «Вход на борт разрешаю».
Он поморщился, глядя на старшину-рулевого:
– Куда же солнце запропастилось? Мой ревматизм добьет меня в конце концов. Будем надеяться, что не застрянем в Бресте.
Старшина пожал плечами:
– Странные вещи творятся сейчас в республике.
– Это в какой же республике? – с ухмылкой спросил Дюкло. – Всех наверх! Спустить трап!
Старшина отошел в сторону. Жанвье опустил фонарь.
– Они благодарят нас за сотрудничество.
– Неужели? – огрызнулся Дюкло. – Стоп машина!
Жанвье пошел к рулевой рубке. Дюкло достал трубку и набил ее табаком из старенького кожаного кисета, продолжая наблюдать. Из открытого переднего люка лодки вывалилась большая желтая шлюпка и начала надуваться. Скорость судов падала, они сближались до тех пор, пока между ними не осталась полоска воды шириной в двадцать – тридцать ярдов.
Командир подводной лодки спустился по трапу с боевой рубки и остановился на палубе, ожидая. Он был строен и выглядел совсем мальчишкой в своем бушлате, резиновых сапогах и в сдвинутой набекрень фуражке. Посмотрев на Дюкло, он улыбнулся и помахал рукой, затем пошел вдоль борта и спустился в шлюпку. Вслед за ним туда спрыгнули полдюжины матросов, почти у каждого за плечами болтался автомат. Шлюпка направилась через узкую полоску воды к трапу, спущенному с борта «Конторо».
У переднего люка двое матросов осторожно стравливали конец, соединяющий подлодку со шлюпкой.
– Не слишком ли много они тащат с собой, а, командир? – сказал Жанвье.
Дюкло в ответ кивнул:
– Да уж, если всю эту начинку выпустить в нас, здесь станет грязновато. Но будем надеяться, что им нужен кто-то из экипажа. Вероятно, кто-нибудь из ОАГпытается выбраться из страны или что-то в этом роде.
Матросы быстро взбежали по трапу. Трое остались на колодезной палубе, держа автоматы наперевес. Молодой офицер направился на верхнюю палубу, за ним, не отступая ни на шаг, шли еще трое. Офицер протянул руку и улыбнулся:
– Капитан Дюкло? Моя фамилия Фенелон. Прошу извинить, но приказ есть приказ, вы должны понимать.
По трапу поднялся человек с коротко подстриженными волосами и уродливым шрамом на грубом лице. Как и на Фенелоне, на нем был морской бушлат, на ногах – резиновые сапоги. Фуражка отсутствовала. Он небрежно облокотился о поручни капитанского мостика и закурил. Два матроса стояли неподалеку с взведенными автоматами наготове. Дюкло почувствовал себя крайне неуютно:
– Послушайте, что здесь происходит? Что вам нужно?
– Всему свое время, – сказал Фенелон. – Вы выполнили мое указание – в эфир не выходить?
– Конечно.
– Отлично.
Фенелон обернулся и кивнул кому-то. Один из матросов перебежал к небольшой рубке, примыкавшей к рулевой с задней стороны, открыл дверь и скрылся за ней. Через секунду из рубки вырвался короткий крик, перекрытый треском автоматной очереди. Еще через пару секунд на пороге, пошатываясь, показался радист. Его лицо было окровавлено, и он медленно опустился на колени. Жанвье подбежал к нему.
– Радио, – промычал радист, – он расстрелял станцию в упор...
С колодезной палубы были слышны злые выкрики. Прозвучал залп. Пули с визгом рикошетировали от стальных деталей такелажа. С мостика Дюкло отчетливо видел тяжелый станковый пулемет, смонтированный в турели на боевой рубке подлодки. Даже принимая во внимание разницу по высоте между палубами двух судов, такого пулемета было вполне достаточно, чтобы превратить всю палубу «Конторо» в кровавое месиво. Дюкло побледнел и медленно оглянулся:
– Кто вы такие?
Фенелон улыбнулся:
– Примерно те, за кого вы нас принимаете, капитан. Командир и команда подводной лодки «Л'Алуэтт». Мы выполняем особые задания, но служим Франции, уверяю вас.
– Что же вам нужно? – спросил Дюкло.
– Один из ваших пассажиров, Пьер Бувье. Насколько мне известно, он плывет на вашем судне до Мадейры, верно?
Дюкло зарычал, давая выход давно сдерживаемой ярости:
– Черт подери, вам, наверное, жить надоело? Пока еще я командую этим судном.
Удобно облокотившийся о поручни мостика Жако достал из кармана «люгер» и не спеша выстрелил. Тяжелая пуля раздробила Дюкло коленную чашечку левой ноги, и он с криком покатился по палубе. Лицо его исказилось от боли.
– Пусть это всех вас немного взбодрит, – спокойно сказал Жако. – А теперь тащите сюда Бувье.
Жанвье обернулся, и в это время тихий голос откуда-то сказал:
– Не нужно, мсье, я здесь.
Человек, вышедший из салона, был уже в годах: высокий, худощавый и сутулый, с костлявым лицом аскета и редеющими седыми волосами, в плаще, накинутом поверх пижамы. К нему прижималась маленькая седая женщина. В дверях замерли двое полуодетых пассажиров.
– Вы Пьер Бувье? – спросил Фенелон.
– Да, это я.
Жако кивнул одному из матросов.
– Взять.
Женщина закричала, но Бувье успокоил ее и позволил отвести себя на несколько шагов вперед. Матрос поставил его спиной к леерам капитанского мостика, затем вернулся и встал невдалеке от Жако.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51