Завтра он уже будет в отеле на Иль де Рок.
– Теперь обо мне.
– Твоя работа посложнее. Если де Бомон что-то затевает, он должен ждать гостей. Мы позаботимся о том, чтобы его в тебе ничто не насторожило и чтобы ты смог день или два морочить ему голову. Но это – максимальный срок, и в него надо уложиться.
– Что придется делать? – спросил Меллори.
Сэр Чарльз раскрыл другую папку и передал ему фотографию девушки лет двадцати с небольшим, с короткой стрижкой «под мальчика», миндалевидными глазами и с чуть выдающимися скулами. Она не была красавицей в общепринятом смысле этого слова, но такое лицо выделялось бы в любой толпе.
– Энн Грант? – машинально спросил Меллори.
Сэр Чарльз кивнул:
– Она приехала сегодня утром, чтобы уладить все с оплатой катера. Тридцать футов, называется «Фоксхантер», сейчас стоит в Лулворте. Так вот, через биржу она уже успела нанять кого-то управлять катером первое время, пока она и ее золовка не научатся делать это сами. Такой катер – и две девушки...
– Я как-то ходил в Танжер и обратно, году в пятьдесят девятом, помните?
– Думаешь, справишься и на этот раз?
Меллори ухмыльнулся:
– А почему бы и нет?
Сэр Чарльз удовлетворенно взглянул на Меллори:
– Прежде всего нужно избавиться от того, кого она успеха нанять, а затем добиться, чтобы вместо него взяла тебя.
– Думаю, здесь особых проблем не будет. – Меллори замолк на секунду и спросил: – А не лучше ли связаться с самим Грантом? Сказать, зачем мы здесь Он бы точно помог.
Сэр Чарльз покачал головой:
– Ты и опомниться не успеешь, как он возьмет все под свое начало. Я всегда стараюсь придерживаться правила: ни в коем случае не вовлекать в дело дилетантов, если без этого можно обойтись. Слишком уж легко они выходят из игры. Использовать их можно и нужно, но только тогда, когда это совершенно необходимо.
Он резко встал:
– Мне нужен результат, Нил, и нужен как можно быстрее. Действуй, как сочтешь нужным, и помни – если что, я тебя подстрахую.
Меллори криво улыбнулся уголком рта:
– Вы, помнится, уже говорили что-то в этом духе, сэр.
Взгляд сэра Чарльза был бесстрастен, на лице нельзя было прочесть ничего, кроме серьезности и сосредоточенности. Но Меллори почти не сомневался, что при определенных обстоятельствах этот человек способен пожертвовать им, как пешкой, безо всяких угрызений совести.
– Нил, извини.
– Я отдаю себе отчет в том, кто вы и кто я, – пожал плечами Меллори. – А это, согласитесь, уже кое-что.
Сэр Чарльз вынул из кармана антикварные золотые часы и щелкнул крышкой:
– Тебе пора. Свяжешься с Джи-3 в восемь часов. Там получишь подробные инструкции, деньги, документы, передатчик. Все уже подготовлено. По прибытии жду доклада. Но радиомолчание соблюдай до тех пор, пока не получишь серьезной информации. Три наших катера будут находиться в прибрежной зоне вблизи Джерси под видом маневров. Получив положительную информацию, мы их задействуем. Де Бомон не успеет опомниться.
Меллори подошел к двери, открыл ее, и сэр Чарльз сказал:
– Счастливо, Нил. Если все пройдет удачно – это будет прорыв.
– Может быть, достаточно прорывов? – сухо отозвался Меллори, и дверь за ним мягко закрылась.
4. Джи-3
Профессор Ёсияма ростом был чуть выше пяти футов. Он носил старое, застиранное кимоно, перехваченное черным поясом. В его неподвижном пергаментном лице не было и намека на болезненную вялость. Напротив, на нем читались сила, ум и какая-то внутренняя мягкость. Такое лицо могло принадлежать и школяру, и святому. В действительности это был мастер, шлифовавший свое искусство более полувека.
Около десяти человек, сидевших перед ним, поджав ноги, жадно ловили каждый звук его голоса. Ёсияма педантично продолжал:
– Слово «каратэ» состоит из двух иероглифов, которые можно перевести как «пустая рука». Это объясняется тем, что искусство каратэ развивалось как система самозащиты, основанная исключительно на принципах обороны без оружия. Каратэ зародилось в средние века на острове Окинава, когда жителям под страхом смерти запрещалось ношение оружия.
Меллори вышел на галерею и, опершись о перила, взглянул на зал сверху.
Странное впечатление производила эта лекция. Она носила отпечаток какой-то старомодности, казалось, что Ёсияма повторяет затверженный однажды урок.
Профессор повернулся к висевшей на стене большой схеме, на которой были нанесены контуры человеческого тела с ярко выделенными жизненно важными центрами.
– Каратэ представляет собой систему приемов, блокирующих или отводящих удары противника и обеспечивающих нанесение ответных ударов руками и ногами.
Он отвернулся от схемы, лицо его хранило все то же бесстрастное выражение.
– Но каратэ – это нечто большее, чем просто сочетание физической силы и отработанных приемов. – Он тряхнул головой. – Сила духа не менее важна. Вам предстоит научиться тому, как сконцентрировать всю силу и энергию в одной точке в нужное время. Попробую показать, что я имею в виду.
Ёсияма кивнул, и два ассистента внесли в зал три гладкие доски, каждая около двух футов длиной и около дюйма толщиной. Ассистенты встали напротив, держа доски сложенными вместе и подняв их чуть выше пояса.
Резко выбросив вперед левую ногу, профессор неуловимым движением коснулся досок костяшками правого кулака. Раздался сухой треск, и доски раскололись вдоль по всей длине. Ропот пошел по залу, и Ёсияма спокойно повернулся.
– Ребром ладони вполне можно ломать кирпичи, но это требует определенного навыка, – улыбнулся он. – Пожалуйста, майор Адамс.
Маленький гибкий человек средних лет отделился от задней стены и вышел вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51