Я тянул и тянул.
Из воды показалась камышинка-поплавок.
Поплавок, стоймя, стал подвигаться ко мне.
Но вдруг тот, под водой, стал - и ни с места.
Я рванул. Он поддался, но сейчас же утянул лесу зазад. Я рванул изо всей
силы.
На конце лесы выылетела из моря рыба, не рыба - настоящее чудовище: все в
колючках; голая голова с разинутой зубастой пастью, за ней растопыренные
когтистые крылья; спины нет, а сразу хвост, тоже весь в шипах.
Блеснув на солнце темными пятнами, чудовище вместе с лесой опустилось на
дно лодки.
Я с торжеством посмотрел на берег: моя взяла!
И хорошо сделал, что посмотрел: оттуда, с берега, грозила мне такая
опасность, что я разом забыл даже о своей необычайной добыче.
На берегу стеной стоял сосновый лес. В полукилометре справа он кончался.
За ним виднелась дача. От дачи к лесу шел человек в костюме из
желтовато-коричневой шерсти, с ружьем за плечами.
Сейчас он войдет в лес. Оттуда ему не будет видно меня. Но если он выйдет
из лесу против Пяти Братьев раньше, чем я окажусь на берегу, он сразу
заметит меня в море. Тогда я пропал.
Каждая минута была дорога. не обращая внимания на чудовище, отчаянно
бившееся на дне лодки, я прыгнул с борта на камень, отцепил кошку, махнул с
ней назад в лодку и сел за весла.
Грести к берегу было легко: ветер дул в спину, волны сами несли меня к
цели.
В несколько минут я достиг пристани и поставил лодку на прикол.
Схватив удочку, не успев даже отцепить болтающуюся на конце ее добычу, я
бегом по мосткам кинулся к берегу.

3. МЕЧТЫ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
Только я соскочил с мостков на песок, из лесу вышел человек с ружьем. Это
был мой отец.
Мой отец был строгий человек. Узнай он, что я ездил на Пять Братьев, да
еще в такой ветер, - не бывать бы мне больше в лодке до следующего года.
Ведь мне было всего десять лет, и отец строго запретил мне одному, без
взрослых, брать лодку.
Но я был на берегу. Отец, наверно, подумает, что я удил с мостков. В этот
день мне везло. Солгать отцу я не мог бы. Но, действуя по вдохновению, я
избежал прямого вопроса и, можно сказать, выскочил сухим из воды.
- Папа! - закричал я вместо приветствия. - Я поймал морского черта!
- Ну, что за пустяки! - отозвался отец, с любопытством, однако, взглянув
на мою добычу, все еще бившуюся на конце удочки. Он был большой знаток
природы и с великой страстью изучал ее.
- А любопытно, - прибавил он, перехватив у меня лесу. - Это
бычок-подкаменщик. Удивительная мелководная рыбка. Прячется под камнями, а
проплывет кто-нибудь мимо - рыбка ли, водяная мокрица, жучья личинка, -
стрелой вылетит - и в пасть. Обжора страшный!
Я слушал и ликовал: гроза миновала, отец не видел меня на Пяти Братьях!
Когда-нибудь, когда я буду большой, я сознаюсь ему в своем проступке. А
пока - я герой.
И что же такого, что это не морской черт, а всего чертенок, бычок
какой-то, рыбка, умещающаяся на моей ладони? Сам отец говорит, что это -
удивительная рыба.
И что же такого, что Пять Братьев совсем не скалы, а просто пять камней в
каких-нибудь ста метрах от берега и что там не пучина морская, а совсем
мелко?
Ведь я-то вправду рисковал жизнью, поехав туда в лодке один, в такой
ветер. И я вправду поймал там замечательное маленькое чудовище - все из
колючих крыльев-плавников да из хвоста с шипами.
Отец пойдет сейчас дальше - он вышел на охоту, - а я побегу домой и буду
хвастать своей необычайной добычей матери и всем своим товарищам. И все
будут ахать и удивляться. А кой-кому и товарищей я даже шепну на ушко, как
я этого морского черта добыл с риском для жизни.
И все равно, над морем - бездонное небо, а под ним - бездонные моря и
океаны, и весь огромный мир кругом меня, надо мной и подо мной полон
неизведанных тайн. И я их буду открывать всю жизнь, потому что это самое
интересное, самое увлекательное занятие в мире!

1 2