Когда заложена необходимая база, все остальное делается гораздо проще. Мы следим за этим уже в третьем поколении и гордимся собой.— Примите выражения моего самого глубокого признания, — с искренним восхищением заявил майор. — Редкое явление. Позвольте теперь, — обратился он ко мне, — перейти к делу.Вот именно, тут и я вспомнила, что ведь им что-то нужно было от меня. Черт их знает, что конкретно.— Может быть, мы перейдём в… — неуверенно начала я.— Нет никакой необходимости куда-то переходить, — перебила меня бабушка. — Довожу до вашего сведения, что мы приехали к нашей внучке и племяннице, существование которой составляет предмет серьёзной нашей озабоченности. Учитывая, что мы живём в Австралии, откуда прилетели и куда вернёмся, и что ваши дела нам чужды, а ваши служебные секреты ни коим образом из-за нас не пострадают, мы хотели бы принять участие в этой беседе. Моя внучка будет не против.— А если и будет, и вы куда-нибудь перейдёте, мы все равно станем подслушивать, — спокойно добавила тётка Иза. — Мы хотим знать, что она натворила.Говоря по правде, я уже натворила столько глупостей, что чуть больше или чуть меньше — не имело никакого значения. На вопросительный взгляд майора я просто махнула рукой.— Хорошо, — согласился он. — Где вы были и что делали тринадцатого числа текущего месяца?— А, и правда! — обрадовалась тётка Иза. — Этот пан тоже меня об этом спрашивал.— Изааааа! — простонал дядя Филипп.— Иза, не мешай, — упрекнула её бабушка. — Мы будем слушать, однако не создавая неразберихи. Этот пан спрашивает одного человека, и отвечать должен тот человек и никто больше. Мы вмешаемся только в том случае, если она явно разойдётся с правдой.Внезапно я разозлилась.— Бабушка, разве я когда-либо расходилась с правдой? — грозно и даже зловеще поинтересовалась я.Бабушка честно задумалась.— Нет. На самом деле, этого пока за тобой не замечалось. Можешь отвечать.У майора, по всей видимости, было просто-таки ангельское терпение. Он молча ждал. Я быстренько покопалась в памяти.— Тринадцатого… А! Я ездила во Владиславов, очень неудачная получилась поездка. К моей подруге, Элеоноре Кошинской. Обсудить с ней вопрос приезда к ним моих детей…Без малейших колебаний я описала ему все мои приключения в этой чудесной поездке, включая сено и вытьё. Хочется ему — пожалуйста. Честное слово, все семейство слушало с явным любопытством. Попробовала бы я рассказать им все это при других обстоятельствах — да они вообще бы не стали слушать.Я мстительно прошлась по электронике «авенсиса», пожалуйста, вы этого сами хотели — так получайте.— И все это время вы были во Владиславове?— Все время. Без какого-либо перерыва.— А когда вы вернулись?— Пятнадцатого вечером.— То есть это вы были в Вечфне Костельной…— Там меня как раз менты.., то есть, простите, дорожная полиция остановила.— А потом в Заленже, и потом — в Дыбах…— Точно. А потом отчаянно добиралась до Млавы.— По дороге, между Заленжем и Дыбами, находится имение под названием Лесная Тишина. Вы туда не заезжали?Я удивилась.— Лесная Тишина? Первый раз слышу. Там есть какой-то указатель?— Есть. Не очень, правда, на виду.— Я не заметила. Да если бы я ещё куда-то заезжала, то добралась бы до Владиславова только ночью. Ни в каких Лесных Тишинах мне совершенно нечего было делать. А что — там где-то по дороге я должна была что-то увидеть?— Не обязательно увидеть, — пробормотал майор и надолго замолчал.Все сидели в молчании, глядя поочерёдно то на него, то на меня, как при игре в настольный теннис.Я была бесконечно удивлена, чем же могла так заинтересовать полицию моя поездка к Элеоноре?Майор вздохнул.— Ну хорошо. Вы знакомы с паном Домиником?О черт бы вас всех побрал!..Пару мгновений я страшно хотела отпереться.Отпереться от Доминика, от знакомства с ним, от семи лет моего кретинизма, семи по-идиотски испорченных лет жизни А одновременно меня разбирало любопытство, мстительное злорадство, дикое желание услышать, какую же беспредельную глупость он ухитрился совершить Неодолимая, необузданная жажда окончательно убедиться, что все-таки права была я, а не он!..Я собрала в кулак всю свою силу духа.— Была знакома, — сказала я абсолютно обычным тоном и даже несколько равнодушно. — В прошлом. Настоящее время вообще здесь не уместно.— И когда вы видели его в последний раз?Вот тебе и на! Все это было так противно, что я даже выбросила из памяти конкретную дату. Ну, помнила так более или менее…— Вам нужно точно? — неуверенно спросила я. — Мне придётся покопаться в старых календарях.— А приблизительно?— Четыре года тому назад. Сейчас у нас что — конец июня? А это была Пасха. Значит, четыре года и примерно два или три месяца, в зависимости от того, когда тогда была Пасха, сейчас я просто не помню.— А после этого? В последнее время?— Ни после этого, ни в последнее время. Пан Доминик избегал меня, а я — его, поэтому нам легко удалось обойтись без каких-либо контактов.— Но до того это было довольно близкое знакомство?Ушки у моей родни свисали уже чуть ли до самого стола. Я задумалась, вывалить ли все при них или же хоть чуть-чуть сохранить лицо. Не приняв никакого решения, я стала балансировать на грани умеренной правды.— Да. Близкое. Весьма близкое к сожительству.— И вы его так внезапно оборвали, как раз на Пасху четыре года назад?— Видите ли, об этом можно было бы долго говорить, хотя Пасха тут не при чем. Мы не руководствовались религиозными соображениями. Просто в какой-то момент после семи лет связи мы оба при шли к выводу, что продолжать её, эту связь, не имеет смысла, и окончательно расстались. Он — сам по себе, я — сама по себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91