— Я попрошу не переходить на личности! — набросилась на неё тётка Ольга.Бабушка пыталась гнуть свою линию.— Недооценивать важность критерия отбора при разведении…— У каждого может разок подвернуться нога, — бросился в атаку дядя Филипп. — Это ещё ни о чем не говорит…— Разок?! Как же! А одиннадцать раз не хочешь?..К моему полному изумлению все вдруг переругались друг с другом. Я воспользовалась отсутствием интереса к моей персоне и подала на стол уже несколько переварившиеся бобы. Они начали есть, почти не замечая этого.Из их ссоры я сделала дальнейшие выводы. Этот враждебный анонимщик явно имел представление об Австралии, коль скоро оставил в покое моё единственное увлечение с сомнительной моральной репутацией, так как трудно было допустить, что он о нем ничего не знал. Все мои знакомые и друзья были полностью в курсе того, что я бываю на бегах, играю там, разбираюсь в лошадях, иногда даже знакомые журналисты спрашивали меня о шансах. И я давала им довольно неплохие советы, так как я с детства знала лошадей, сама, будучи ещё худенькой девятилетней девчонкой, ездила на годовалых жеребятах у друга моего отца, лошадника, который очень радовался моему энтузиазму, так как вес в двадцать с небольшим килограммов жеребёнку не повредит, зато тот привыкает к всаднику. Мы всегда дружили, кони и я. С некоторыми предками лошадей, которые сейчас бегают на скачках, я была лично знакома…Я вернулась мыслями в настоящее время. Таким образом, этот анонимный корреспондент, несомненно, с болью в сердце удержался от комментариев на тему моего азартного увлечения, зная, что Австралия увидит в этом скорее достоинство, чем недостаток, заслуживающий осуждения. То есть совершенно уж законченным дебилом он не был. Ну, ладно, но откуда же он взял наркотики?..Семейство упрекало друг друга в каких-то грехах и ошибках, а я интенсивно размышляла. Неужели что-то могло когда-либо…Я чуть было не издала страшный крик, этакое пронзительное «ааааааааааа!!!», так как внезапно вспомнила! Словно гром с ясного неба, усиленный молнией во весь горизонт. Ну конечно же, Томск принёс!..На самом деле мои дети вовсе не такие уж и глупые. Одиннадцатилетний в то время Томек принёс домой и показал мне кокаин в порошке. Невероятно гордый только что приобретёнными знаниями, он сообщил мне, что это нужно нюхать, то есть втягивать носом, никаких там уколов или иных мучений, одно удовольствие, а потом — просто райское наслаждение. Так говорили те, кто пробовал, из старшего класса, а один по доброте душевной даже отсыпал ему чуть-чуть. Нет, сам он ещё не нюхал, он что-то слышал о том, что это штука вредная, поэтому хотел бы удостовериться, а раз я до сих пор всегда говорила правду и не слишком придиралась, то он ждёт, что и на этот раз я все честно объясню. Я постаралась достичь вершин материнского понимания, вначале попробовала чуточку на язык — явно не сахарная пудра, да и не соль, я ещё допускала тальк" муку, возможно, также извёстку со стены, но на всякий случай приняла, что это кокаин. Оставив порошок в бумажке на столе, я вместе с ребёнком зарылась в книги и первым делом открыла судебную медицину, а также специальное издание о наркоманах, недавно мною приобретённое, поскольку я, разумеется, делала корректуру чего-то такого на эту тему.Я безжалостно показала ему картинки. Очень деловито описала последствия, отнюдь не скрывая моментов эйфории, после чего поставила его перед выбором: пять процентов обманчивых восторгов и девяносто пять процентов мучений и в целом двадцать процентов жизни или же надолго и в полной мере сохранить человеческий облик. Пусть сам выбирает — хочет ли он быть человеком или тряпкой. Ребёнок любил математику, проценты его убедили, он решил пригласить того Весека из восьмого класса и попросил, чтобы я и ему все это показала. Кажется, Весек ещё не совсем впал в зависимость, так что он довольно легко из неё выпал.Это был единственный случай, когда у меня дома находились наркотики. В едва заметном количестве и не слишком долго, так как потом мы с Томском коллективно утопили все это в туалете, но именно в этот момент появился Доминик. Кася впустила его, когда мы с Томском все ещё копались в литературе.Он осмотрел белый порошок, попробовал, ни слова не сказал, но выражение лица у него было такое, что я должна была бы распластаться на полу или даже ещё ниже. Не знаю, что там находилось под моим полом, возможно, бетон, а может быть, пустое пространство, вроде бы под самыми разными полами имеют место быть какие-то балки, под свой я не заглядывала, но даже если бы я лежала на бетонном перекрытии, элементарная порядочность заставила бы меня там и исчезнуть. Я попыталась объяснить ему, в чем дело, но он не стал слушать и ушёл, распространяя вокруг себя атмосферу осуждения.А семья в Австралии узнала, что я — наркоманка…Нет, это просто невозможно. Доминик — и вдруг пишет анонимные письма, направленные против меня? На какой же паштет это ему понадобилось, чего, черт побери, он хотел этим достичь? Ну, хорошо, он мог меня уничтожить, тоже мне пожива…Я честно обдумывала, кто ещё мог бы подбросить мне подобную гадость, но ничего в голову не приходило. Я перестала гадать, тем более что семейство позабыло о ссоре и снова взялось за меня.— Таким образом, инсинуации не имели под собой никого основания… — снова заговорила бабушка.— Это голословное отрицание! — зашипела тётка Иза.Тётка Ольга подскочила так, что даже кресло ойкнуло.— Это потому, что ты для своего сыночка хочешь!..— Оленька! — возмущённо осудил её дядя Филипп.Бабушка держалась, как скала посреди морских волн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91