Эллиана все поняла и покраснела. Пиоттр же высказался прямо — встал между Эллианой и платьем, словно собирался защитить ее от него.
— Нет. Не наденет.
— Да. Так хочет Госпожа. Юному принцу оно очень понравится. — Служанка не просто высказывала свое мнение, она словно отдавала приказ.
— Нет, она его не наденет, — повторил Пиоттр. — Это насмешка над тем, кто она такая. Нарческа с Божественных Рун не может появиться в таком наряде на людях. Платье, которое ты принесла, является оскорблением дома наших матерей.
Быстро шагнув вперед, он вырвал из рук служанки платье, и оно упало на пол.
Я думал, что служанка отшатнется и начнет извиняться, однако она совершенно спокойно посмотрела ему в глаза.
— Госпожа говорит: «Платье не имеет никакого отношения к Божественным Рунам. Такой наряд будет понятен мужчинам Шести Герцогств. Нарческа его наденет». — Служанка помолчала, словно что-то обдумывая, а потом добавила: — Если она откажется, это будет представлять опасность для дома ваших матерей.
И, словно поведение Пиоттра являлось проявлением дурного характера капризного ребенка, она наклонилась и подняла платье.
Эллиана, которая стояла у него за спиной, тихонько вскрикнула, как будто вдруг испытала резкую боль. Когда Пиоттр повернулся к ней, я успел разглядеть ее лицо. Оно превратилось в застывшую от напряжения маску, на лбу девушки выступили капельки пота, она страшно побледнела.
— Прекрати! — сказал Пиоттр очень тихо, и мне сначала показалось, что он обращается к служанке. Затем он заглянул ей за спину, но, когда заговорил снова, его слова были адресованы вовсе не ей. — Прекрати! — повторил он. — Мы не договаривались, что ей придется одеваться как шлюхе. Ты нас не заставишь. Прекрати, или я убью ее и ты лишишься своих глаз и ушей.
Он вытащил кинжал и, подойдя к служанке, приставил острие к ее шее. Женщина даже не пошевелилась.
Она стояла совершенно спокойно, а в ее глазах загорелись огоньки, очень сильно смахивающие на насмешку. И тут неожиданно Эллиана сделала глубокий, не слишком уверенный вдох и немного расслабилась. Впрочем, уже в следующее мгновение она гордо распрямила плечи. Я заметил, что она не пролила ни слезинки.
Пиоттр выхватил платье из рук служанки. Похоже, у него был очень острый кинжал, потому что он легко распорол платье, швырнул его на пол и пнул ногой.
— Убирайся! — приказал он женщине.
— Как пожелаете, милорд, — пробормотала она, но в ее словах прозвучала насмешка. — Как пожелаете. — Женщина повернулась и вышла из комнаты.
Она не особенно спешила, и Пиоттр следил за ней, пока она не исчезла за дверью, которая тут же закрылась. Только тогда он повернулся к Эллиане.
— Очень больно, моя рыбка?
Девушка быстро покачала головой и вздернула подбородок. Она, конечно, солгала, потому что мне казалось, что она вот-вот потеряет сознание.
Я тихонько поднялся на ноги. Подслушивая их разговор, я прижался лбом к стене и перепачкался в пыли. Мне стало интересно, знает ли Чейд, что нарческа не хочет выходить замуж за нашего принца. Знает ли он, что Пиоттр не считает их договор окончательным и накладывающим на Внешние острова определенные обязательства. И еще я пытался понять, что произошло с нарческой, когда я за ними наблюдал, кто такая эта Госпожа и почему служанка вела себя так непочтительно. Я сложил свои вопросы рядом с тем, что мне удалось услышать, взял свои вещи и стал подниматься в башню Чейда.
По крайней мере, мне удалось на время забыть о собственных тревогах.
Я одолел последний, самый крутой лестничный марш и толкнул маленькую дверь. Где-то далеко, в замке, играла музыка. Наверное, менестрели настраивали инструменты и репетировали, готовясь к сегодняшней церемонии. Я вошел в комнату Чейда из-за стеллажа с бутылками. Затаив дыхание, я сдвинул плечом стеллаж, чтобы он встал на место, и положил свой узел на пол. Какой-то человек склонился над рабочим столом Чейда и что-то жалобно бормотал себе под нос. С каждым его словом музыка звучала все громче и яснее. Пять неслышных шагов — и я добрался до угла у камина, где был спрятан меч Верити. Незнакомец повернулся ко мне в тот момент, когда я прикоснулся к рукояти. Передо мной был тот самый дурачок, которого я видел в конюшнях около двух недель назад. Он держал в руках поднос, на котором стояло несколько горшков, пестик и чашка. Он так удивился, увидев меня, что поднос наклонился и все соскользнуло на одну сторону. Тогда он быстро поставил его на стол. Музыка смолкла.
Некоторое время мы удивленно рассматривали друг друга. Глядя на полуприкрытые глаза, я подумал, что у него такой вид, будто он постоянно спит. Кончик языка торчал изо рта, касаясь верхней губы, маленькие уши были прижаты к голове. Волосы были подстрижены кое-как, одежда болталась, рукава рубашки и штанины обрезаны, словно когда-то их носил кто-то другой, а потом выбросил за ненадобностью. Дурачок был невысоким и толстым, но его необычность меня встревожила. Я понимал, что он не может представлять для меня опасность, но мне не хотелось находиться рядом с ним. Судя по тому, с каким хмурым видом он меня разглядывал, я ему тоже не слишком понравился.
— Уходи! — проговорил он тихим гортанным голосом.
Я сделал вдох и спокойно сказал:
— Мне разрешено здесь находиться. А тебе? Впрочем, я уже сообразил, что это, скорее всего, слуга Чейда, который приносит ему воду и дрова и наводит за стариком порядок. Но я не знал, насколько он посвящен в тайны Чейда, и потому не стал называть имени своего наставника-убийцы. Вне всякого сомнения, старый лис не настолько глуп, чтобы открывать свои тайны дурачку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37