Ретикулянцы весьма и весьма отстали от них в этом отношении.
Возможно, был большой смысл в том, что мы нашли их здесь, в лабиринте, не
связанном с земным. Видимо, строители Космострады хотели как можно дальше
разделить расы, которые потом могли бы соперничать между собой в
колонизации миров, приспособленных для жизни.
В тени входа в пещеры видно было, что глаза Рагны наполнены слезами.
- Мы неизменно будем весьма тосковать по каждому из вас, как
личности, - сказал он, пожимая руку Они, его жены, чтобы не расплакаться.
Слово "жена" подходило здесь больше, чем "спутница жизни", потому что
ахгирры исповедовали один брак на всю жизнь, и Рагна и Они были в самом
лучшем смысле супругами и спутниками жизни. Слова "развод" в языке
ахгирров вообще не было, хотя расставания пар были и все-таки время от
времени случались.
Хокар вытер глаза рукавом своей серой туники.
- Да, - сказал он, - мы очень будем по вас скучать.
Примерно тридцать обитателей пещер вышли нас проводить. Мы за это
время познакомились с ними всеми. В полумраке за толпой глазенки робких
детишек выглядывали из-за гор коробок и цилиндров оборудования. Я помахал
им рукой, и глазенки исчезли. Сьюзен заметила, что я улыбаюсь, увидев, как
детишки осмелились посмотреть тайком еще разочек.
- Прелесть, правда? - спросила она, подходя ко мне.
- Хорошенькие, как ангелята, - ответил я.
- Я всегда думала... - начала она, потом слабо улыбнулась.
- Насчет того, иметь ли детей? Или не иметь?
- Я приняла это решение много лет назад, но оно не окончательное.
Поэтому время от времени, когда я вижу такую стайку замечательных малышат,
вроде этих - а ведь они не человеческие детишки, так что можешь себе
представить...
Взяв ее за руку, я сказал:
- Обычно я спрашиваю задолго до этого, но... э-э-э... нам не надо
волноваться ни о чем, что может быть связано с этой областью? Ты сказала,
что решение не окончательное.
- Э? А-а-а, нет, ни в коем случае. Я воспользовалась старомодной
хирургией. Мои маточные трубы перевязаны. Эти пилюли трехлетнего действия
настолько дорогие, а моими птичьими мозгами я наверняка забыла бы, когда
надо принимать следующую. А прочие нехирургические методы тоже не очень
привлекательны. Они необратимы, а кому захочется проходить преждевременную
менопаузу? Но развязать перевязанные трубы очень легко, поэтому я всегда в
безопасности, и у меня все время есть выбор, чтобы изменить мнение. - Она
улыбнулась и обняла меня за шею. - И...
- И?
- Если я когда-нибудь изменю свое мнение насчет того, иметь ли мне
детей...
- Ну-ну, потише, - сказал я, снимая с шеи ее руки. - Мне надо как
следует подумать, прежде чем принимать такие решения.
Она рассердилась.
- Господи, здоровенный эгоцентрист. Ты что, думаешь, что для меня
обязательно подписывать контракт спутника жизни с тобой просто потому, что
я захочу родить от тебя ребенка? Опять же, это еще вилами на воде писано.
Она уперла руки в бедра и вызывающе тряхнула головой.
- Ты думаешь, что мне хочется быть женой шоферюги, сидящей дома с
полудюжиной ребятишек, которые визжат и сопливятся, пока ты шляешься по
Космостраде и подбираешь красивых баб-туристок?
- Никогда этим не занимаюсь, моя дорогая. Очень не люблю болезней в
области промежности.
- Ой, не смеши меня, - она ткнула меня в ребра растопыренными
пальцами. - Ты хороший генетический материал, только и всего. Просто
замечательная порода. - Она продолжала тыкать в меня, пока я не
поморщился. - Здоров, как бык, замечательные зубы, никаких наследственных
болезней...
Я протянул руку и подкинул в ладони ее правую грудь.
- Ты и сама не из последних, лапочка.
Она взвизгнула.
- Ах ты, дикарь! Болезни в промежности, говоришь?
Я пытался удержать ее руку, которая мгновенно выстрелила и попыталась
влепить мне шлепка между ног, но не успел. Я подпрыгнул на полметра.
- Сьюзен, честное слово, - простонал я. - Что подумают наши друзья?
Наши друзья остолбенело глазели на нас, и я поймал особенно
любопытный взгляд Рагны, а Сьюзен прекратила атаку на мои интимные части
тела, и подскочив, сомкнула ноги у меня на бедрах и стала целовать и
обнимать меня.
В глазах инопланетян ясно читалось: ах, это, наверное, весьма
интересный ритуал ухаживания...
Ну, собственно говоря, так оно и есть...

Дорога, дорога. Всегда дорога, бесконечная черная лента. Как та,
которая, наверное, будет обвивать мой гроб, заканчиваясь пышным бантом,
венчающим все сплетения. Как петля Мебиуса - такая же бесконечная.
Планета за планетой бесстрастно катились мимо, я едва взглядывал на
них, твердо уставившись вперед. Но иногда я кое-что замечаю. Вот свинцовый
шар - планета, который только-только начинает освобождаться от объятий
плейстоценового льда, планета, которая вся словно раздавлена и исцарапана.
Вот тропический сераль, который весь покрыт деревьями с кронами-плюмажами.
Вот безжалостные холодные равнины с розоватой травой, которые вдали
переходят в голубоватые горы. Еще одна: а тут перекатывающиеся холмы
красной глины, а вокруг светло-розовые деревья и трава. Тут похоже на
весну, везде желтые яркие почки. Еще одна планета появляется перед нами, и
мы катимся по бледному трупу зимы, пушистый снег насыпан вдоль дороги
сугробами (а сама дорога, как обычно, совершенно чиста от снега, что
странно, но уже привычно). Потом еще один портал, мы снова возле темных
башен, благополучно и бесстрастно влетаем на бешеной скорости в дыру между
мирами, между тут и там, между сейчас и следующим мигом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117