Крылатая собака,
покровитель семян и ростков.
- Семаргл... - Голос Олега сочился ядовитой издевкой. - Семаргл из
пантеона Владимира... Хитер был, аки змий, князь Владимир по прозванию
Красно Солнышко, по другому прозванию - Святый... Хитро выдумал - за
десять лет до крещения Руси, готовя оное, учинить реформу язычеству.
Зачем? Вместо Рода - великого доброго бога - над прочими богами поставил
громовержца Перуна, дабы мрачностью его отворотить мир от язычества, дабы
отделить поклонение языческим богам от почитания пращуров, без коего на
Руси человек - не человек. И Семаргла, крылатого пса, мудро выдумал меж
богами поставить... - Олег говорил, а сам не сводил глаз с пятна на стене
(да нет, это все-таки не просто пятно). - Приучить хотел иноземным богам
кланяться. Благо, издревле был на Руси похожий обличием бог Переплут...
А пятно на стене все четче проступало чертами человечьего лика, будто
бы лик этот таился в глубине постепенно обретающей прозрачность стены,
будто бы близился он теперь, креп, копил в себе сумрачную черноту, и она -
чернота - изливалась из плоскости каменной кладки, обволакивала, манила
скорым пониманием доселе непостижимого, недоступного разуму... И Олег
говорил, говорил, взвинчивая себя в непонятном неистовстве:
- Не в том великая вина христиан, что веру свою утверждали, а в том,
как они утверждали ее. По местам, идеже стояша кумири бога Велеса,
поставляли церьквы святому Власию; и с иными богами тако же сотворяли,
дабы люд, молениями на привычном месте, привычным богам возносимыми,
крепил существо новой, не своей веры, чужой... А монаси, аки волци алчущи
ходящи среди людей, оных во скотьи покорныи превращали, заповедуя не
противиться злу; навий же нарекоша бранно, яко те по словеси монасей суть
козлища поганьськыи...
Его голос сорвался на злобный хрип, тело напряглось и дергалось,
словно в припадке. Ксюша с ужасом заметила проступившую на Олеговых губах
пену и не выдержала, вцепилась в него обеими руками, затрясла изо всех
сил:
- Прекрати! Прекрати немедленно!..
Она еще долго кричала что-то пронзительное и бессвязное, прежде чем
обмякли закаменевшие мышцы Олега, прежде чем неуверенная осмысленность
появилась в его потерявших блеск и глубину глазах. А потом они лежали
молча, крепко прижавшись друг к другу, и Олег гладил Ксюшу трясущейся
непослушной рукой, а сам исподтишка и с опаской поглядывал на стену. Но на
стене был лишь неприглядный грязный подтек и ничего, кроме...
Только почувствовав, что Олег немного успокоился, Ксюша осмелилась
тихонько спросить:
- Что это на тебя напало такое?
- Не знаю. Устал, наверное, - Олег вздохнул. - Ты прости меня, Ксеня.
Закатил истерику ни с того ни с сего... Козел.
Ксюша легонько укусила его за палец.
- Это за козла, - пояснила она.
Снова помолчали, и снова молчание нарушила Ксюша:
- Ты говорил что-то о существе веры. Я не поняла.
- Говорил, - Олег болезненно сморщился. - Не говорил - орал, как
взбесившийся...
Он поспешно отодвинулся от снова попытавшейся укусить Ксюши, с
неохотой продолжил:
- А существо веры... Это учение одной из первохристианских сект -
монофизитов, кажется. Они, понимаешь, считали, что некие излучения
молящихся душ (мы бы теперь это назвали психодинамической энергией) как бы
подпитывают астральное существо веры, или иначе - ее тело. Чем больше
верующих, чем истовее и согласнее их молитвы - тем сильнее существо веры,
тем могущественнее боги. И кстати, по этому учению, когда с утверждением
христианства иссякло лишенное молитв и жертвоприношений тело эллинской
языческой веры, боги эллинские зачахли и превратились в бесов и демонов,
блуждающих поблизости от своих древних храмов.
Ксюша подперла щеку кулачком, пригорюнилась (видно, жалко ей стало
красивых мраморных эллинских богов), проговорила задумчиво:
- Знаешь, а что-то в этом есть. Ну, вот с точки зрения всяких теорий
о биополях и прочем. Или вот крестный ход - он же действительно может
вызвать дождь в засуху...
- Может, - усмехнулся Олег.
Ксюша положила голову ему на грудь:
- Ну а при чем здесь?..
- А при том. Христиане ведь не просто ставили церкви в местах
поклонения языческим богам, а старались, чтобы святой, в честь которого
церковь, как можно больше походил на своего языческого предшественника.
Вместо идолов Рожаниц или, скажем, Макоши (богини животворящего начала)
ставится церковь Богородицы. Вместо идола громовержца Перуна - церковь
громовержца Ильи.
Ну, а если еще имена похожи (вот как с Велесом - Власием), так и
совсем хорошо. Вот... А как все это выглядит с точки зрения учения о
существе веры? Объяснять, или понятно?
- Это понятно, - вздохнула Ксюша. - Я вот про Навьих не очень поняла,
что ты хотел сказать.
Брови Олега надломились скорбно, как на замазанных известью ликах:
- Понимаешь, ведь христианские проповедники внушали, что все
языческие боги - мерзостные порождения сатаны. И, значит, Род-Святовит
(это не какое-то сверхъестественное существо или стихия, как прочие боги,
а собирательное воплощение предков) - тоже, и Навьи - души умерших
пращуров - тоже. Это ж до какой степени надо оскотинить народ, чтобы о
собственных предках вот так... Ладно, хватит об этом, спи!
Ксюша, закусив губу, рассматривала бледное, нервно подергивающееся
лицо Олега. Ох, неладное с ним творится, непривычно он себя ведет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12